Откинувшись на спинку стула, она обвела взглядом комнату,внимательно всматриваясь в настенные росписи, которые словно постепенно оживалив падавших на них лучах утреннего солнца. На одной из картин она впервыеобратила внимание на крошечную фигурку обнаженной женщины в окне мрачногоплантаторского дома. Еще одна нагая женщина была изображена сидящей на поросшемзеленой травой берегу маленькой лагуны. Роуан невольно улыбнулась. Это походилона подглядывание – как будто случайно ей открылась чья-то тайна. Интересно,заметил ли этих потускневших красоток Майкл? Да-а-а… Воистину этот дом былполон сюрпризов, равно как и окружавший его печальный, проникнутый меланхолиейсад.
За окном послышался шелест колышимых ветром темных ветвейлавровишни. Точнее, создавалось впечатление, будто легкий бриз ни с того ни ссего завладел ею и заставил исполнять странный, одному ему ведомый танец.Гибкие ветви то и дело царапали перила террасы, постукивали по ее крыше, ивдруг… все стихло – так же неожиданно, как и началось. Лавровишня неподвижнозастыла, словно изменчивый ветерок потерял к ней интерес, оставил ее и помчалсядальше – к стоявшему в отдалении миртовому дереву.
Тонкие, покрытые розовыми цветами побеги затрепетали вэкстатическом танце, дерево закачалось, ударилось о серую стену соседнего домаи обрушило на землю густое облако из листьев и лепестков – нежных частичексвета…
Взгляд Роуан затуманился, она ощутила легкую слабость вовсем теле и как будто начала медленно погружаться в своего рода сон наяву.«Смотри, – прозвучал в ее голове внутренний голос, – смотри, кактанцуют деревья, как вновь раскачивается лавровишня, как падают на террасузеленые листья, как тянутся к окнам гибкие ветви…»
Она изо всех сил старалась сфокусировать взгляд, ошеломленновсматриваясь в неистовую пляску ветвей, которые то бились в стекла, тоскользили по ним, словно умоляя впустить их в дом.
– Это ты… – прошептала она.
Там, в кронах деревьев, был Лэшер! Именно так он приходил ик Дейрдре, во времена ее учебы в пансионе. Рассказывая Лайтнеру о тех событиях,Рита Мей не понимала, что тогда происходило на самом деле.
Роуан застыла на стуле. А дерево за окном продолжало яростнои в то же время грациозно раскачиваться взад и вперед, временами заслоняясолнечный свет и при каждом ударе о стекло роняя нежные зеленые листочки. Вкомнате, однако, было по-прежнему тепло и душно.
Она с удивлением обнаружила, что стоит на ногах, хотясовершенно не помнила, как поднялась со стула. Да, он там… Только ему под силузаставить деревья вести себя таким образом Она почувствовала, как поднялиськрохотные волоски на руках, а по коже головы прошел холодок, словно кто-тогладил ее по волосам.
Ей показалось, что даже воздух вокруг стал другим. И хотясюда не проникал ветер, штора будто слегка колыхнулась и скользнула по ее телу.Роуан резко обернулась и бросила взгляд за окно, на Честнат-стрит. На краткиймиг ей почудилась чья-то тень, точнее, некое уплотнение воздуха, котороесначала сжалось, а потом увеличилось в размерах и тут же исчезло, – поформе оно напомнило ей диковинное морское животное с подвижными щупальцами.Нет, это просто обман зрения. За окном никого нет. Лишь старый дуб темнеет нафоне сияющего неба.
– Почему же ты молчишь? – спросила она, обращаясьсама не зная к кому. – Ведь я здесь одна.
В пустом доме собственный голос показался ей совершенночужим.
И тут же с улицы донеслись другие голоса. Возле домаостановился грузовик, послышался скрип отворяемых ворот и скрежет металла окаменные плиты дорожки. Приехали рабочие. Однако она по-прежнему не поднималаголовы и все еще словно продолжала ждать чего-то. Щелкнула, поворачиваясь,ручка входной двери.
– Эй! Есть здесь кто-нибудь? Доктор Мэйфейр, это вы?
– Доброе утро, Дарт. Доброе утро, Роб. Здравствуйте,Билли…
В доме зазвучали тяжелые шаги. Вздрогнула и пошла внизкабина лифта, и через какое-то время раздался уже хорошо знакомый Роуан тихийщелчок, потом глухо звякнула решетка.
Все. Теперь дом был в их распоряжении.
Роуан медленно, словно заторможенная, вернулась к столу исобрала все разложенные на нем ценности. После этого она все так же вяло прошлав буфетную и убрала сокровища в просторный шкаф, где когда-то хранились льняныескатерти, многие из которых так и отправились на помойку ни разу неиспользованными, ибо ткань давно сгнила от времени. Старинный ключ по-прежнемуторчал в замке. Роуан повернула его, вытащила и положила в карман.
Неспешными шагами она направилась к выходу, с неохотойуступая территорию временным «хозяевам» особняка.
Уже возле самых ворот она вновь обернулась и внимательноогляделась вокруг. В саду не было ни ветерка. Стремясь убедиться в реальностиувиденного, она свернула на дорожку, которая огибала дом, проходила как раз подлюбимой террасой матери и затем вела к служебным террасам, тянувшимся вдольстоловой.
Они были буквально усыпаны опавшими листьями, уженачинавшими засыхать и скручиваться. Вновь почувствовав чье-то легкоеприкосновение, Роуан дернулась и даже вскинула руку, словно пытаясь отмахнутьсяот свисающей гигантской паутины, готовой вот-вот прилипнуть к лицу.
Здесь все как будто застыло и царила абсолютная тишина.Густые заросли кустарника почти скрывали балюстраду террас.
– Что мешает тебе поговорить со мной? – едваслышно прошептала Роуан. – Неужели ты и вправду боишься?
Ни звука, ни шороха в ответ. От каменных плит под ногамиисходил жар. В тени кружилась и гудела мошкара. Крупные цветки белого имбирясклонялись к самому лицу Роуан. Неожиданно раздавшийся тихий треск заставил еевздрогнуть и пристально всмотреться в глубину сада. Огромный цветок дикогоириса, похожий на разверстую пасть хищного животного, вдруг резко склонился ивновь вернулся на прежнее место, словно стебель его случайно задел и пригнул кземле осторожно выслеживающий свою добычу кот.
Роуан видела, как затрепетали лепестки, а стебель ещенесколько раз качнулся и замер. При виде этого невероятно огромного цветка ейвдруг стало жутко, и в то же время у нее возникло желание коснуться его,вложить пальцы в самую его сердцевину. Но что это? Что с ним происходит? Роуанизо всех сил напрягала зрение, но набрякшие от жары веки так и норовилиопуститься, мешали смотреть. Она разогнала рукой мельтешивших перед лицоммошек. Неужели цветок растет прямо у нее на глазах?
Нет, напротив. Кто-то сломал его, и теперь крупное, тяжелоесоцветие падало вниз со стебля. И все-таки какой он устрашающе большой, простоужасный!.. Хотя… Возможно, у нее просто разыгралось воображение. Жара, тишина иполная неподвижность в природе, неожиданный приезд рабочих, подобнозавоевателям вторгшихся в ее владения, нарушивших ее душевный покой…
