Не зря в один из карманов его пасхального пиджака, надетый по случаю визита в богатый офис, была засунута книжка — на сей раз "Рождение трагедии из духа музыки" Фридриха Ницше. Очень удобное для таких случаев издание соответствующего размера.
Он встал возле окна, открыл и со спокойной совестью стал читать:
"Все существующее и справедливо и несправедливо — и в обоих видах оправдано. Таков твой мир!.."
Наконец из двери вышел некто, в нее не входивший. Комов убрал книгу, догнал его спину, обтянутую добротным пиджаком, и рискнул предположить:
— Леонид Антонович?
Тот обернулся, прищурив из осторожности глаз.
— Да, я.
— Я Алексей Комов.
— Извините, что-то не припоминаю.
— И не припомните. Я следователь (откровенно говоря, не умел он озвучить это слово в нужной тональности). Если хотите, могу показать удостоверение.
— Очень приятно, — голос бывшего директора института напрягся (а у кого бы не напрягся?).
— Да, собственно, приятного мало. Хотя дело вас конкретно не касается.
— Это как раз и приятно, — усмехнулся Прыгунов.
— Согласен.
— А нельзя ли конкретней?
— Вы правы, время нынче дорого. Дело такое: в одной сгоревшей квартире нашли предмет с бирочкой. На бирочке — инвентарный номер, как выяснилось — вроде бы вашего института… бывшего института, — поправился Комов, оглядываясь на технократичный уют вокруг. — Приобщено к делу о пожаре как вещественное доказательство… А вы, значит, теперь здесь… осуществляете свои функции?
— Да, пригласили, — коротко сказал Прыгунов.
Он взял бирочку с брезгливым равнодушием.
— Действительно похоже на нашу… С какого, говорите, предмета бирочка?
— С клетки. Вроде птичьей.
— А… Значит, из какой-нибудь лаборатории.
— А лаборатории где?
— Были, — сказал Прыгунов и, как показалось Комову, загрустил. — В том крыле, — махнул он рукой. — Первый этаж.
— А работники?
— Работники… — протянул Прыгунов, снова гримасничая и скаля зубы в непонятной ухмылке. — Работники там разные были. Ученые, лаборанты, рабочие…
— И никого не осталось?
Прыгунов вздохнул, дав понять, что, к сожалению, этим вопросом не задавался.
— Что ж, спасибо за то, что рассказали, — поблагодарил Комов, снова озираясь. — Кто ж теперь этим всем владеет?
— Фирма "Колумб".
— Я читал: был какой-то скандал с этим "Колумбом", — заметил Комов к слову.
— А кто сейчас без скандала? — резонно отозвался Прыгунов.
— Верно, — вынужден был согласиться Алексей. — И кто его возглавляет, это общество?
— Не знаю.
— Ну а в этом здании главный кто?
— Сидит тут один. Директор… Исполнительный.
— Ясно. Зиц-председатель. А настоящие владельцы?
— Настоящие высоко сидят. К ним не подберешься.
— Кто же они такие?
— Не знаю, — быстро сказал Прыгунов.
— А вы здесь кто?
Прыгунов снова оскалился, на сей раз изображая недоверие.
— Что-то вы темните. Начали с какого-то номерка… с пожара неведомого… В кабинет не зашли… А теперь вон на какие темы съехали. В чем-то подозреваете меня? Так и скажите!
— Подозреваю. Но я здесь по другому делу. Поэтому, кстати, и в кабинет не зашел… Разве я неправильно сделал? — преувеличенно удивился Комов.
Прыгунов милицейское ехидство проглотил, хотя и без особого аппетита.
— Ладно, — сказал Комов, оставив эту тему. — Пойду искать лабораторию.
— Там уже евроремонт сделали, — в свою очередь съехидничал Прыгунов.
Всё-таки доволен, что я не стал здесь махать направо-налево удостоверением, понял Комов.
Обманул его Прыгунов. Точнее, слукавил: в том крыле, куда он отправил Алексея, ремонт еще не закончился (не исключено, что это и было как раз то самое место, где фасад завешен зеленым строительным тюлем). Комов так долго скитался по проходам, спотыкаясь о кабели и шарахаясь от сыплющихся неведомо откуда искр, что кто-то из занимающегося вокруг своим делом рабочего народа в конце концов поинтересовался:
— Кого ищешь, командир?
— Тут ведь научный институт раньше был, — то ли спросил, то ли сообщил Комов.
— Да говорят, был, — весело отвечали ему.
— А лаборатории не здесь размещались?
— У тебя что — родственники там работали?
— Знакомые, — соврал Алексей.
— Ну ищи теперь своих знакомых… в Интернете! — пошутил один голос, а прочие поддержали шутку:
— Га!..
Это "га!.." крапивой прошлось по Комовскому самолюбию, и он с орлиным клекотом в горле каркнул:
— Да есть здесь кто-нибудь из этого раздолбанного института?
— Я из этого раздолбанного института, — услышал он. Но сразу не осознал, что вроде как надо радоваться, а наоборот наполнился досадой. Поскольку после своего плебейского крика предпочел бы, чтобы голос был мужским. Но тот был женским. Точнее, принадлежал созданию с чем-то вроде небольшого финикийского корабля из волос на голове, лиловыми губами, лиловыми ногтями, в лиловых колготках… "Бьюсь об заклад: ногти на ногах у нее того же цвета", — подумал Комов. В его дедуктивно настроенной голове этот облик не очень вязался с деятельностью научного учреждения старого образца.
— Очень приятно, — тем не менее галантно сказал он как полагается в таких случаях. — Вы правда работали здесь?
— А вы кто?
— Я Алексей, — сказал Комов, щепетильно взял непонятное создание за руку где-то возле локтя и вывел из-под обстрела чужих глаз и ухмылок. И от лишних ушей. — Разрешите узнать, как вас зовут?
— Разрешаю. Лиза.
— Какое милое имя.
— Вы всё-таки кто?
— Журналист, — гордо сказал Комов. — У меня задание написать об институте.
— О том, как его угробили?
— Если его угробили, напишем и об этом.
— Прямо не знаю, — сказала она.
— Вы не хотите помочь прессе? Кстати, как же вы здесь остались? И, похоже, процветаете? — задал щекотавший его с самого начала вопрос.
— Компьютерщики везде нужны.
— А… ну да, — посмотрел на нее с уважением, и тут же профессиональное чувство встрепенулсь в нем. — Значит, у вас должны быть хорошо развиты память, логика…
— Не знаю, — сказала девушка Лиза и впервые за весь разговор улыбнулась. — Но только меня не надо впутывать в это дело.
