Бедный Том выслушал, насколько ему позволяли его удрученныечувства, начало этой речи, на когда слова «твоим добрым отцом-королем»коснулись его слуха, лицо у него побелело и он, как подстреленный, упал наколени, поднял кверху руки и воскликнул:
— Ты — король? Ну, тогда мне и вправду конец!
Эти слова ошеломили короля, глаза его растерянно перебегалиот одного лица к другому и, наконец, остановились на мальчике. Тоном глубокогоразочарования он проговорил:
— Увы, я думал, что слухи не соответствуют истине, но боюсь,что ошибся, — он тяжело вздохнул и ласково обратился к Тому: — Подойди к отцу,дитя мое. Ты нездоров?
Тому помогли подняться на ноги, и, весь дрожа, он робкоподошел к его величеству, королю Англии. Сжав его виски между ладонями, корольлюбовно и пристально вглядывался в его испуганное лицо, как бы ища утешительныхпризнаков возвращающегося рассудка, лотом притянул к груди кудрявую головумальчика и нежно потрепал ее рукой.
— Неужели ты не узнаешь своего отца, дитя мое? — сказал он.— Не разбивай моего старого сердца, скажи, что ты знаешь меня! Ведь ты менязнаешь, не правда ли?
— Да. Ты мой грозный повелитель, король, да хранит тебя бог!
— Верно, верно… это хорошо… Успокойся же, не дрожи. Здесьникто не обидит тебя, здесь все тебя любят. Теперь тебе лучше, дурной сонпроходит, не правда ли? И ты опять узнаешь самого себя — ведь узнаешь? Сейчасмне сообщили, что ты называл себя чужим именем. Но больше ты не будешь выдаватьсебя за кого-то другого, не правда ли?
— Прошу тебя, будь милостив, верь мне, мой августейшийповелитель: я говорю чистую правду. Я нижайший из твоих подданных, я родилсянищим, и только горестный, обманчивый случай привел меня сюда, хотя я не сделалничего дурного. Умирать мне не время, я молод. Одно твое слово может спастименя. О, скажи это слово, государь!
— Умирать? Не говори об, этом, милый принц, успокойся. Даснидет мир в твой встревоженную душу… ты не умрешь.
Том с криком радости упал на колени:
— Да наградит тебя господь за твою доброту, мой король, и дапродлит он твои годы на благо страны!
Том вскочил на ноги и с веселым лицом, обратился к одному издвух сопровождавших его лордов:
— Ты слышал? Я не умру! Это сказал сам король!
Все склонили головы с угрюмой почтительностью, но никто нетронулся с места и не сказал ни слова. Том помедлил, слегка смущенный, потомповернулся к королю и боязливо спросил:
— Теперь я могу уйти?
— Уйти? Конечно, если ты желаешь. Но почему бы тебе непобыть здесь еще немного? Куда же ты хочешь идти?
Том потупил глаза и смиренно ответил:
— Возможно, что я ошибся; но я счел себя свободным и хотелвернуться в конуру, где родился и рос в нищете, где поныне обитают моя мать,мои сестры; эта конура — мой дом, тогда как вся эта пышность и роскошь, к коимя не привык… О, будь милостив, государь, разреши мне уйти!
Король задумался и некоторое время молчал. Лицо его выражаловсе возрастающую душевную боль и тревогу. Но в голосе его, когда он заговорил,прозвучала надежда:
— Быть может, он помешался на одной этой мысли, и его разумостается по-прежнему ясным, когда обращается на другие предметы? Пошли,господь, чтоб это было так! Мы испытаем его!
Он задал Тому вопрос по-латыни, и Том с грехом пополамответил ему латинскою фразою. Король был в восторге и не скрывал этого. Лорды иврачи также выразили свое удовольствие.
— При его учености и дарованиях, — заметил король, — он могбы ответить гораздо лучше, однако этот ответ показывает, что его разум толькозатмился, но не поврежден безнадежно. Как вы полагаете, сэр?
Врач, к которому были обращены эти слова, низко поклонился иответил:
— Ваша догадка верна, государь, и вполне согласна с моимубеждением.
Король был, видимо, рад одобрению столь глубокого знатока иуже веселее продолжал:
— Хорошо! Следите все. Будем испытывать его дальше.
И он предложил Тому вопрос по-французски. Том с минутумолчал, смущенный тем, что все взгляды сосредоточились на нем, потом застенчивоответил:
— С вашего позволения, сэр, мне этот язык неизвестен.
Король откинулся назад, на подушки. Несколько слуг бросилисьему на помощь, но он отстранил их и сказал:
— Не тревожьте меня… это минутная слабость, не больше.Поднимите меня. Вот так, достаточно. Поди сюда, дитя, положи свою беднуюпомраченную голову на грудь отцу и успокойся! Ты скоро поправишься; этомимолетная причуда, это пройдет. Не пугайся! Скоро ты будешь здоров.
Затем он обратился к остальным, и лицо его из ласковогомгновенно стало грозным, а в глазах заблистали молнии.
— Слушайте, вы все! — сказал он. — Сын мой безумен, но этопомешательство временное. Оно вызвано непосильными занятиями и слишкомзамкнутой жизнью. Долой все книги, долой учителей! Забавляйте его играми,развлекайте такими забавами, которые служат к укреплению сил, это восстановитего здоровье!
Король поднялся еще выше на подушках и продолжал с большимодушевлением:
— Он обезумел, но он мой сын и наследник английскогопрестола. В здравом уме или сумасшедший, он будет царствовать! Слушайте дальшеи разгласите повсюду: всякий говорящий о его недуге посягает на мир испокойствие британской державы и будет отправлен на виселицу!.. Дайте мне пить…я весь в огне… горе истощает мои силы… Так. Возьмите прочь эту чашу… Поддержитеменя. Так, хорошо. Он сумасшедший? Будь он тысячу раз сумасшедший — все же онпринц Уэльский, и я, король, дам этому публичное подтверждение. Ныне же онбудет утвержден в сане принца-наследника с соблюдением всех старинныхцеремоний. Повелеваю вам немедленно приступить к делу, милорд Гертфорд!
Один из лордов склонил колено перед королевским ложем исказал:
— Вашему королевскому величеству известно, чтонаследственный гофмаршал Англии заключен в Тауэр. Не подобает заключенному…
