– Давай, аккуратненько… Змей, подстрахуй его, издалека…
Сам Филин остался ждать, до рези в глазах всматриваясь в сумерки. Мулла появился как всегда неожиданно:
– Порядок – это Кульджа.
– Слава богу! Что там, Мулла?
– А что? Кишлачок – с кулачок, и живет в нем мужичок – с ноготок, с семьей – Мурталло Бахтеяров. Он готов взять к себе наших ребят на постой.
Филин кивнул головой и, подняв руку, сделал несколько круговых движений над головой, подавая сигнал о продолжении движения группе. А еще через четверть часа они уже сидели в доме Мурталло, протягивая руки к огню в очаге, и казалось, что никакая сила не сможет сейчас выгнать их на мороз под опостылевший снегопад.
– Хозяин, – обратился Филин к невысокому, одетому в традиционный национальный халат мужчине. – Хочу просить тебя приютить наших раненых товарищей. Не надолго – дня на три-четыре, может, на пять. Они поранились в горах, а нам дальше идти необходимо. Их заберут. Тоже военные. Поможешь?
– Почему не помочь? Зачем спрашиваешь? – размеренно заговорил хозяин дома. – Больному в горах худо. В доме место есть. Тепло… А когда за столом одиннадцать человек – две лепешки для гостей всегда найдем. Пусть остаются сколько нужно. Мне поговорить будет с кем. В доме одни женщины…
Андрей улыбнулся этому архаизму – у Мурталло было девять дочерей. Видно, холодно зимними ночами, вот и грелся хозяин под овечьими шкурами как умел… Но вести беседы о жизни с женщиной!..
Старшая, Гульнара – волоокая семнадцатилетняя красавица с иссиня-черными волосами, заплетенными в бесчисленное количество косичек, уже и сама – невеста на выданье. Да только где же тут женихов-то найти? Вот и положила наяда глаз на нашего Муллу…
– А скажи-ка, Мурталло, есть ли в кишлаке человек, который мог бы пойти проводником? – продолжал между тем Филин.
– Нурали. Нурали Давлатов. Он горы знает – как свой дом. Да только…
– Что только?
– Худой человек Нурали, жадный.
– А можно его как-то увидеть?
– Гульнара, сходи, позови Нурали на чай!
Накинув на плечи овечий полушубок, девушка выскользнула за дверь, бросив на Муллу откровенно вызывающий взгляд.
– Пойду посмотрю вокруг, командир, – проговорил Абдулло, поднимаясь.
Андрей кивнул, едва заметно улыбнувшись. Он тоже любил женщин и понимал Абдулло.
– Твой друг больница надо, – подала голос жена хозяина, хлопотавшая около Ганса и Дока. – Совсем плохой. Лечить надо быстро. Умирать может.
– Замолчи, женщина, когда мужчины разговаривают! – грозно бросил Мурталло. – Сказано – заберут их скоро. Лучше молока согрей, напои. Овечье молоко от всего лечит. Или не знаешь, женщина?
Не говоря ни слова, она принялась хлопотать у тандыра.
«Вот живут! Средневековье натуральное! Дети гор… Мужчина в доме – хозяин, царь и первый после Аллаха. А и правильно, наверное!!!»
В дом в сопровождении Муллы и Гульнары вошел довольно молодой, лет тридцати мужчина. Огляделся воровато, что заметили все, поздоровался с хозяином и уселся на корточки около очага.
– Нурали. Моим гостям нужен проводник. Я сказал, что ты можешь помочь.
– Поторопился ты, уважаемый Мурталло, – я пятый день болею, простудился, видно. Ноги слабые. Через хребет дорога не близкая – ноги сильные, крепкие должны быть. Вот выздоровею – тогда проведу.
– Когда же ты выздоровеешь, уважаемый Нурали? – Нет, не нравился Филину этот человек. И не потому, что отказал. Просто первое впечатление… А своей интуиции Андрей доверял. Потому и решил уже для себя, что, независимо от ответа, не возьмет этого проводника – с Муллой надежнее.
– Пять-шесть дней буду лежать, молоко с маслом пить. Потом пойдем.
– Нет, спасибо. Ты лечись, уважаемый, не беспокойся – мы люди военные, справимся, – усмехнулся Андрей.
Хозяин, видимо, все понял и промолчал. Повисла гнетущая тишина. Нет, неуютно чувствовал себя здесь гость и, потоптавшись еще немного, ушел.
– Худой человек. У нас не принято отказывать путнику в помощи. Но он – не наш… Три года назад пришел в кишлак с юга, из-за ледника. Стал здесь жить. Но его не любят – чужой он, совсем чужой.
– Ладно. Не беспокойся, хозяин. У нас есть Абдулло… Он – человек опытный, горы знает, так что не пропадем. Выходим на рассвете. Может, к тому времени и снегопад закончится…
– Я с вами пойду. Проведу до снегов – дальше дороги не знаю. Там вы уж сами.
– Спасибо, Мурталло! Спасибо за помощь!.. Бульба. – Андрея мучило потерянное время. – Давай радио Джо. Сообщи координаты Кульджи. Группа! Всем отдыхать. Завтра идем на хребет. Игорь, организуй-ка охранение. На всякий случай… Все! Подъем в 4.00. Отбой, пацаны! …Наутро группа Филина, ведомая Мурталло, вытянувшись в цепочку, уходила из Кульджи. На пороге гостеприимного таджикского дома стоял Док: «Удачи вам, братишки!..»
26 января 1990 г.Нурали
«…Спасибо тебе, Мурталло! Спасибо тебе, памирский абориген!..» Этот неказистый, неторопливый на вид таджик протопал с группой около сорока километров!!! Там, где они шли, – не было и намека на какую-либо тропу.
– Мы не заблудились, уважаемый?
– Не волнуйся, начальник. Мурталло тебя ведет по пастбищам. В горах мало травы – овцы много ходят.
«Хм-м… Начальник! Бог ты мой! А ведь они счастливые люди! Живут тысячелетними устоями. Пришел незнакомец со спутниками, те его слушаются – значит, начальник, БАЙ. И не важно, что он молод и зелен, аки лист весенний. Начальник! Бай!..»
Филин был очень благодарен этому доброму таджику. А как иначе? Ведь не будь Мурталло, они потратили бы времени втрое больше, и это как минимум! Так сказал Бай, а Мулла молчаливо подтвердил его слова. Но… Рано или поздно – все хорошее кончается…
– Все, начальник, дальше сам иди. Я в кишлак возвращаюсь – женщины в доме без мужчины остались. Непорядок это, – проговорил Мурталло, останавливаясь у границы вечных снегов. – Где тропу знал – помог. Дальше я ходил всего два раза, когда молодой был. Давно это было – Гульнара только-только родилась…
– Спасибо тебе за помощь, Мурталло! Ты нам очень помог.
– Не тебе помогал – Гульнаре, – хитро улыбнулся таджик.
– Это как так?
– Подойди ко мне, сынок, – Мурталло подозвал Муллу. – Знаю, что ты воин, Абдулло. Но и воин не может всегда воевать. Воину нужен дом, куда он может вернуться, и жена, которая будет рожать ему детей, кормить хозяина и, если понадобиться, лечить его раны… Воин без наследников – что дерево без корней…
Пожилой таджик говорил размеренно, а ребята только сейчас обратили внимание на то, как потупил взгляд Мулла.
– Ты, Абдулло, вижу – хороший человек. Лучшего мужа для моей Гульнары я еще не встречал. Она – первая у меня. Росла как цветок в горах. А мне сказала, что, возможно, родит внука… Это хорошо – я старею, а мужчины в доме, опоры мне, нет. Так что ты не обижай ее, Абдулло. Она до той ночи мужчин не знала. Вернешься – сыном мне будешь, а Гульнаре – мужем.
