теперь таких козырей у меня в колоде не осталось. Цинев? Так надо чтобы он хотя бы вспомнил меня для начала. А вдруг и этот приедет из своего санатория, да на Анин звонок ответит, что такого не помнит. Или еще какую отмазку придумает, типа «мы вам обязательно перезвоним, ожидайте».
Как же тоскливо мне здесь! Мама, забери меня отсюда! Пожалуйста! Я не хочу тут быть!
* * *
Утром меня отправили в командировку. Вместе с фельдшером Тихоновым сопровождать раненых в Кабул, в госпиталь, а заодно встретить аж трех медсестер. Георгадзе моим внешним видом удовлетворился, рекомендовал только обувь уставную надеть. А как же, я ведь побрился и вообще – в порядок себя привел, чуть больше на военного похож, чем в первый день.
– Шлю тебя, новенького, – капитан пригладил свои роскошные усы. – Цени! Первый увидишь наших дам.
– Это тех, что потом с автоматом охранять?
– Мы вокруг их палатки колючку натянем, – засмеялся Георгадзе. – Я уже договорился.
Ну встретить и встретить. Не сильно тяжелая задача. Валера побежал оформлять бумаги, а я остался следить за погрузкой. Двенадцать носилок в два этажа влезают в Ми-8Т. Плюс сопровождение. И три члена экипажа. А дура здоровая, метров пять с половиной в высоту, да винт метров двадцать в диаметре. Если честно, очкую я на нем лететь. Да, помню, что самый массовый вертолет, но душа не лежит. А меня спрашивают?
Погрузили быстро. Проверили еще раз по головам, документацию сопроводительную мне вручили. И полетели. Вернее, сначала пилоты надели свои наушники и начали бубнить легенду и щелкать тумблерами. Блин, неужели нельзя просто, как в машине – ключ зажигания повернул, сцепление выжал, и вперед? А тут если и захочешь, ни хрена не поймешь. Потому что даже с мануалом ничего у постороннего не получится – запутаешься сразу в этих переключателях.
– Не опасно сейчас лететь? – я потеребил Тихонова.
– Не… Если ребята высоко пойдут – никакой ДШК не достанет.
– У духов появились китайские «Стрелы», – буркнул проходящий мимо нас пилот. – Уже несколько наших сбили.
– Что за стрелы?
– Переносные зенитные ракеты.
У вертолета заработали моторы, шум ударил по ушам. Ни хрена же не слышно. Вообще. Только грохот двигателей. Мы взлетели, пошли с набором высоты.
– Что это за зеленые черточки там внизу? – крикнул я и потыкал пальцем в иллюминатор.
– Дувалы, – Валера закрыл глаза, зевнул. – Крестьянские наделы с заборами. Вроде как от пустыни защита.
Я последовал примеру Тихонова. Закрыл глаза, попытался заснуть. Думал подремать часок, а придавил все два – когда очнулся вертолет уже заходил на посадку. Трясло сильно, пришлось даже придерживать носилки с ранеными. Так никаких кабульских красот сверху не рассмотрел. Касание, шум двигателей стихает – и снова здравствуй, афганская жара.
Аэропорт прямо как в кинофильме «Экипаж». Не в смысле здания, а со всех сторон горы. И вездесущие транспаранты на всём, к чему руки дотянулись прицепить. Как ни странно, на русском. Что-то про демократическую реформу с феодализмом да мир во всем мире. С самолетами тут негусто. Какой-то древний с виду «Боинг», парочка Як-40, несерьезные спортивные. Ну, и основная масса – зеленого защитного цвета. Кроме таких же, как наша парочка, Ми-8, еще и Ми-6. Плюс разные транспортные Ан.
На экскурсию времени досталось обильно – вертолет не машина «Формулы-1» на питстопе, его обслужить намного больше времени понадобится. Пока заправить, пока посмотреть, короче, скука плюс жара сделали свое дело, и я начал ускорять приближение самым доступным и приятным способом: тупо задрых. Что там грузили нам, а что во вторую машину – было совсем неинтересно.
– Молоденький какой, мальчишка совсем, – услышал я сквозь дрему женский голос. – А красивый…
Здраво рассудив, что такое может только присниться, я надвинул панаму поглубже и решил продолжить тренировку. И только через пару секунд до меня дошло воспоминание о характере обратного груза. Тут я глаза и открыл.
Ого, а тут народу прибыло. Четверо прапоров, барахло свое компактно пытаются в кучу сложить, и… аж целых три женщины. Ну как женщины… Две совсем молоденькие девушки и дама постарше, очень похожая на Дыбу – мощная грудь, резкие черты лица. На голове зачес, легкий загар. Две другие – невысокие, воздушные. Одна рыжая, другая брюнетка. Та, которая темненькая – со слегка раскосыми глазами, высокими скулами. Рыжая же была обладательницей зеленых глаз, пухлых красных губ. А еще веснушек. Ну все. Пипец бригаде, такие хороводы начнутся. Я закрыл глаза.
Поспать мне так и не дали.
– Товарищи офицеры!
В переводе на человеческий это значит «Атас! Начальство рядом!». При подаче этой команды офицер или прапорщик должен вскочить на ноги и отдать честь, если он в головном уборе. Воинскую, ее можно раздавать направо и налево неоднократно, в отличие от девичьей – она многоразовая. Тянуть время не стоит, услышал – поднялся, чем быстрее, тем лучше.
Панамка, сдвинутая на нос, естественно, упала, и перед неизвестным общевойсковым майором я предстал в не особо презентабельном виде.
– Что за вид? Товарищ лейтенант, – с укором протянул грузный, с шикарными усами и легкой проседью на висках военный, – вы что, третий день в армии?
– Так точно, третий день, – доложил я, лихорадочно застегивая пуговицы. Поймал удивленный взгляды женщин.
– Приводите себя в порядок, – майор потерял ко мне всякий интерес и повернулся к остальным.
– Арашев, Руслан Аслаханович. Старший команды. Грузимся, товарищи. Вылет ориентировочно через пятнадцать минут.
– Кто это? – спросил я у Тихонова, когда майор отошел в сторону.
– Из разведки товарищ, – пожал плечами Валера. – Начальник.
Я плюхнулся на сиденье и тут же вновь попал под прицел девичьих глаз.
– Давайте знакомиться. Я лейтенант Панов. Из кандагарской медроты.
– Товарищ лейтенант, – солировала представительная дама с начесом, – а разве вы не должны были встретить нас в аэровокзале?
Моя мучительница оказалась врачом-бактериологом Антониной Александровной Дегтяревой. Две другие «туристки» оказались медсестрами – Ким и Фурцевой. Первая – старшая, вторая – простая.
– Не родственница министру? – поинтересовался я у рыженькой, игнорируя осуждающий взгляд Дегтяревой. – Ну которая у Хрущева работала.
– Нет, нет, – Фурцева почему-то испугалась. Начала копаться в дамской сумочке – типа занята. А вот брюнетка смотрела на меня не отрываясь.
– А я тебя видела по телевизору!
– Нет, это был не я.
Теперь на меня глазел весь вертолет. Прапорщики, майор…
– А кто?!
Ким оказалась бойкой и, несмотря на корейскую фамилию, говорила без акцента.
– Это мой двойник.
– У тебя есть двойник?
Договорить нам не дали. Вертолет начал раскручивать лопасти, по ушам опять ударил уже привычный шум. Взлетали мы резко, девушки даже ойкнули. Уши тут же
