Стивен Спилберг, исполнительный продюсер фильма, связался со своим хорошим другом, создателем «Семейных уз», Гэри Дэвидом Голдбергом, и спросил обо мне. Это был не первый раз, когда Стивен хотел взять меня на роль Марти. Ещё до начала производства «Назад в будущее», он спрашивал у Гэри о моей доступности. Но с целым сезоном съёмок впереди Гэри неохотно пришёл к выводу, что освободить меня не получится. Сам я об этой просьбе ничего не знал.
Теперь, месяцы спустя, когда осталась только половина сезона «Уз», мой ТВ-босс решил позвать меня в свой офис и рассказать о предложении. Я ухватился за эту возможность. Хотя Гэри был рад за меня, он мягко предупредил: «Ты же понимаешь, что не можешь пропустить и часа работы над шоу. Ты должен быть здесь каждый день и участвовать во всех сценах, как обычно. В фильме можешь сниматься по ночам и в уикенды или в любое время, когда ты не здесь. Так что выбор за тобой».
Молодой, амбициозный и убеждённый в своей неуязвимости я смеялся в лицо восемнадцати- и двадцатичасовым рабочим дням; меня нисколько не пугала перспектива мотаться из локаций «Парамаунт Студиос» в локации «Юнивёрсал Студиос» и обратно.
Через три недели съёмок я дошёл до состояния настоящего слабоумия. Как и обещал, весь день я находился на съёмках «Семейных уз», потом меня забирал водитель с пакетом фаст-фуда (или просто с молочным коктейлем), чтобы я мог подкрепиться во время двадцатиминутного переезда через Кауэнга-Пасс к съёмочной площадке фильма, где я работал до двух-трёх часов ночи; затем тот же водитель вёз меня домой, и порой буквально относил меня в кровать на руках. Через четыре-пять часов другой водитель (профсоюз защищал их от работы по моему графику) заходил ко мне домой, включал душ, пробуждал меня от комы и доставлял обратно на ТВ-шоу.
Исследования показали, что интенсивное недосыпание может иметь катастрофические последствия для организма, вызвать галлюцинации, а в крайних случаях — временное помешательство. Я же испытывал замешательство: на какой съёмочной площадке я нахожусь в данный момент? с каким персонажем я имею дело? в какую одежду мне переодеться? да и вообще, кого из них ставить на первое место? Несколько раз я обращался к Стивену Китону, как к Доку Брауну, и паниковал перед выходом в декорации кухни, когда не мог найти под рукой оранжевого пухового жилета. Благодаря графику съёмок я переосмыслил для себя, что возможно, а что — нет. К счастью, в течении двух часов или около того «Назад в будущее» сделал то же самое и для зрителей.
Независимо от того, насколько фантастична основа фильма, всегда находится парочка особо одарённых, которые воспринимают самую невероятную хренотень за чистую монету, как, например — ховерборд. Я получил о ховерборде вопросов больше, чем о любом другом аспекте трилогии. Обычные здравомыслящие люди были убеждены, что подобные устройства действительно существуют, особенно после того, как Роберт Земекис упомянул в прессе о родительских группах, не позволяющих производителям игрушек выставлять их на рынок (это привело к тому, что сотни детей позвонили в «Маттел»[10], требуя ховерборды на Рождество). Поверьте, если бы кто-то действительно изобрёл и произвёл летающий скейтборд, способный переносить человека по невидимым воздушным потокам, он не поделился бы со мной своим секретом. Хотя это могло бы освободить меня от многих часов трёпа языком, будто я Пиноккио. Меня попеременно привязывали ко всем видам тросов, закрепляли на ногах шарнирные наколенники и подвязывали ко всякому подъёмному оборудованию, какое только могли придумать садистские умы инженеров по спецэффектам; моя ступня крепилась к этому куску розового пластика, и я часами болтался на стальных кабелях, свисая с шестидесятифутовых кранов, пока меня перемещали туда-сюда по декорациям возле здания суда.
Во время съёмок этой части трилогии Трейси была беременна нашим сыном Сэмом. Я всё время носил с собой пейджер (предвестник сотовых телефонов) с единственной целью — чтобы он предупредил меня о начале родов (или, говоря языком физики, — когда плод достигнет критической массы). Слава Богу он так и не запищал, когда я находился на ховерборде, потому что тогда я уже ничего не смог бы сделать.
Описывая меня, Трейси часто ссылается на хорошо известное понятие физики — инерцию. Как говорится в первом законе Ньютона: Не движущийся объект будет оставаться в состоянии покоя, пока к нему не будет приложена сила. Движущийся объект не изменит свою скорость, пока на него не подействует равнодействующая сила. Другими словами, в зависимости от того, что происходит в моей жизни в данный момент, я могу быть либо самым ленивым человеком на планете, либо самым занятым. Меня абсолютно устраивает состояние ничегонеделанья, пока меня не катализирует какой-нибудь человек или проект, а затем я двигаюсь вперёд без остановки, пока на меня не подействует какая-нибудь противодействующая сила, которая снова вернёт меня в статический режим.
Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что Ньютон легко мог представлять в голове болезнь Паркинсона. Она будет держать меня в постоянном движении, пока мы не обнаружим силу (однажды мы это сделаем), которая остановит её. Хотя в метафорическом смысле я часто ссылался на то, что БП сама была силой, которая иногда тормозила бесцельное расходование кинетической энергии, которую я накопил в молодые годы. Моя формула такова: Я не мог спокойно сидеть, пока совсем не лишился покоя.
Даже тот, кто бросил школу, достаточно умён, чтобы знать, что он не в состоянии нарушить первый закон Ньютона. Но мне кажется, я нашёл способ немного подрегулировать его.
Политология
Политология занимается различными политическими, социальными и культурными механизмами, с помощью которых люди управляют своей жизнью.
МОЙ ИНТЕРЕС В ПОЛИТИКЕ КОРНЯМИ УХОДИТ В МЛАДШИЕ КЛАССЫ, когда я на добровольной основе занимался подсчётом голосов для Либеральной партии Британской Колумбии (оказалось, что мне не нужно было уметь считать так далеко). Будь то осознание, любопытство или чувство гражданской ответственности, но мой сын Сэм, который сейчас ходит в колледж, тоже увлёкся политическим процессом. Как и многие люди его возраста, Сэм вдохновился последними президентскими выборами и присоединился к кампании. Поэтому для нас двоих имело смысл быть там, где мы были 20 января 2009 года: мы морозили наши задницы в Национальной аллее в Вашингтоне, Округ Колумбия, пока Барак Хусейн Обама принимал присягу в качестве сорок четвёртого президента Соединённых Штатов Америки. Помимо погружения в
