не нагнул под шумок, а ты в таком состояние даже достойный отпор дать не сможешь. Ещё и спасибо скажешь.
На ватных ногах плетусь к террасе. Мотаюсь из стороны в сторону, сшибая всех, кто встречается на пути. Никто не возмущается, все такие добрые, улыбаются, наверх подняться предлагают, на звезды посмотреть. Заманчиво, конечно, но я отказываюсь. Что я звезд не видела? Нашли чем удивить.
В общем, путь до террасы кажется мне длиннее, чем дорога от ворот до коттеджа. Музыка звучит тише, мягче, словно обволакивая и танцуя внутри в такт замедлившемуся пульсу. Огоньки, наоборот, мигают ярче и интенсивнее, разливаясь по стенам радугой, потом собираясь в плавно двигающиеся фигуры. Бабочки, стрекозы, цветы… Красиво, очуметь. Протягиваю руку, чтобы потрогать покачивающийся бутон, и натыкаюсь ладонью на чью-то грудь.
— Ой, Мальвина, — подняв голову смотрю в мерцающие зеленые глаза. — Ты как? — Викки ласково улыбается, тряхнув медными локонами, поднимая вокруг облако золотой пыльцы. Так и знала, что она ведьма.
— Отлично, Ариэль, — тяну я, схватив рыжую прядь волос.
— Вань, ее, наверное, надо домой отправить. Мальвина явно перепила. Ей уже русалки мерещатся, — смеется злыдня, повернувшись к здоровенному качку в натянувшейся на рельефных мышцах футболке. Над его головой простирается звёздное небо, а за спиной колосятся деревья. Та-а-ак… Я, что, на террасе? Как я сюда попала? Когда?
— А, по-моему, Мальвина отлично себя чувствует. Ты где своего Буратино потеряла, малыш?
— Ушел азбуку продавать, а по дороге назад заблудился на поле чудес. Надо спасать.
Парень гогочет, задрав голову, и мне тоже смешно и ни капельки не обидно. Заливаемся в унисон. Что-то говорим и снова ржем. Даже Викки с нами хохочет.
— Мальвин, будь другом, принеси мне шаманского, — спустя целую вечность доносится до меня тягучий манерный голос.
С трудом фокусирую взгляд на ее лице, потом на руках парня, бесцеремонно лапающего ее задницу. Намек доходит с запозданием, но я, кажется, поняла — этим тоже прихотнулось заняться развратом. Бее, какие противные. Я бы не помешала. Постояла бы в уголке тихонько, посмеялась.
Толкаю перед собой дверь и грациозно шествую к столу, по дороге успев врезаться в блондинку, с которой уже встречалась на крыльце.
— Терраса занята, — зачем-то говорю я, но она уже растворилась в толпе. А, может быть, присоединилась к своей подружке и ее горячему жеребцу. Варя, Варя, ну что за грязные мысли?
— Шампанское, — напоминаю себе о цели, и подхватив со стола наполненный бокал, разворачиваюсь в обратном направлении. Обхожу танцующую брюнетку в одном белье, отметив про себя, что сиськи у нее отстой и задница тощая.
В голове, тем временем, немного проясняется, зрение становится четче, краски глуше, мозги вылезают из трусов и лениво ползут на свое законное место. Фух, наконец-то, отпускает. Главное больше не пить и не есть тут ничего. А еще лучше — не дышать.
Недооценила я, дура, богемские выкрутасы, еще и Эдик, козлище бессовестный, словно сквозь землю провалился. Это же его друзья, его круг общения. Не мог он не знать, как они расслабляются на подобных вечеринках. Спокойно смотрел, как я пью шампанское, и не предупредил, слова не сказал. Иуда.
На смену бурной любвеобильности приходит праведное возмущение и жажда расправы. Сраженная внезапной идеей, я останавливаюсь на полпути, и мстительно смотрю в бокал в своей руки. На раздумья уходит секунда, затем смачно плюю в шампанское. Злорадно посмеиваясь, уверенно держу курс на террасу, но не успеваю и двух шажочков сделать. Дорогу перекрывает чей-то торс в бледно-голубой рубашке.
— Это для кого такой коктейль? — звучит над головой вкрадчивый бархатистый голос, и я снова с головой в кипяток. Мурашки по коже, по венам лава, в трусах потоп. Подгибаю пальцы на ногах и беззвучно стону.
— Изыди, — отчаянно рычу на виновника внезапного половодья. — Не надо мне никаких звезд.
— Я вроде и не предлагал. Ты, кто, вообще?
Запрокидываю голову и задыхаюсь от восторга. Узнаю его сразу. С первого взгляда в пронзительно голубые глаза, в которых отражаются все оттенки ясного неба и мое ошарашенное лицо. Это он. Мой идеальный принц. Я его нашла. Настоящее волшебство, магия, открытый космос, умещающийся в его лазурных зрачках. Губы непроизвольно растягиваются в счастливой улыбке, бокал летит на пол, а руки змеями обвиваются вокруг мужских плеч.
— Золушку вызывали? — приподнявший на цыпочки шепчу в теплые губы. Он, наверное, тоже в шоке, поэтому молчит и так ошалело смотрит, что мое бедное сердце выпрыгивает из груди. — Бери все, что хочешь. — бормочу в экстазе. Зарываюсь пальцами в светлые волосы и таю, как сахар в кипятке, пока не растворяюсь полностью. Без остатка.
Глава 3
Максим
— Твою мать, Вика, ты каким местом думала? — ору во всю глотку, взбешенно меряя шагами загаженную гостиную. Обдолбанный в хлам вертеп удалось разогнать сравнительно быстро. Включил рингтон с полицейской сингалкой, и сами разбежались. Инстинкт в таких случаях срабатывает безотказно. На себе проверено.
— Да все же нормально. Никто не умер. Подумаешь, одна дура перебрала, — небрежно передёргивает плечами сестра, прижимаясь к рассевшемуся на диване Ваньку. К моему прискорбию, этот упырь все еще здесь. Викки вцепилась в него клещами, иначе я бы послал его вслед за остальными.
— Нормально? — я окидываю гостиную свирепым взглядом. — Тебе нормально спать в таком гадюшнике? Мне нет.
— Какие проблемы, Макс? Переночуй у Даниловой, — сонно зевает сестра и, похоже, реально не догоняет, что я в шаге от того, чтобы ее придушить. — Я завтра все уберу. Точнее, вызову клининг. Мне утром на работу, а ты тут вопишь на весь дом. У нас музыка тише играла.
— Так тихо, что ее даже на КПП было слышно. Ты забываешь, Вик, мой дом здесь, и я не давал разрешения превращать его в помойку.
Удрученно оцениваю нанесенный ущерб и снова сатанею от злости. Повсюду осколки, пустые бутылки, перевернутые тарелки, растоптанная еда, прилипшая к полу, на столе белая пыль и разлитое шампанское, на обивку диванов вообще смотреть не могу без рвотных позывов. Кто-то, кстати, не выдержал и блеванул в горшок с пальмой у окна. Вонь в комнате стоит соответствующая размаху проведенного мероприятия.
Подхожу к террасе и распахиваю настежь дверь, а там тоже похожая картина. Ладно хоть никто не спит, кроме одной припадочной наверху. Золушка, блядь, в лабутенах.
— А если бы соседи и правда вызвали ментов?
— Зачем им менты? Ты вон быстрее примчался, — раздраженно бросает Викки. Ее приятель благоразумно помалкивает и не суется.
— Встали оба. Быстро, — рявкаю я. — И убрали тут все, или ты, Викуля, больше от
