Кристоферу — людям, которых я люблю.
1
Спущенный с «Голубки» баркас случайно задел крайний из причальных столбов. Бочки с сахаром и патокой, которыми были до отказа забиты нос и корма, зашатались со страшным скрежетом.
— Эй, вы там, осторожнее! — прикрикнул с кормы на гребцов капитан Рауз, увидев, как накренился баркас.
Сидевшей прямо напротив капитана Кэролайн пришлось ухватиться за край дощатого сиденья, чтобы сохранить равновесие. Ноги в туфлях-лодочках соскользнули с объемного чемодана, обитого кожей. Большая корзина с крышкой, стоявшая у нее на коленях, грозила опрокинуться. Кэролайн успела подхватить и водрузить ее на место, иначе драгоценное содержимое могло исчезнуть в волнах залива. Поставив ноги опять на чемодан, она настолько сильно сжала толстую ручку корзины, что даже побелели костяшки пальцев. Если бы Кэролайн знала, как выдает ее волнение (от которого она испытывала настоящую дурноту) судорожно сжатая рука, то заставила бы себя ослабить хватку.
Было бы унизительно дать понять этим молчаливо сидящим вокруг нее мужчинам, с каким опасением она ждала предстоящего приема. Кэролайн старалась не встречаться с ними глазами, и, когда вглядывалась за спины упорно гребущих матросов в незнакомую ей пока землю, которой суждено было стать ее новым домом, поза девушки одновременно выражала гордость и одиночество.
Ее взгляд оставался непроницаемым, хотя в душе царило смятение. Она жадно всматривалась в неприветливый серый берег, в земляные укрепления на вершине пологого склона и грубо сколоченный деревянный причал. За причалом расстилались пастбища — примерно сотня акров земли, отвоеванной у громадной территории леса. На зеленой глади лугов то тут, то там виднелись ряды крошечных, похожих на коробки сараев. Что это могло быть? Рыбацкие лачуги? Вряд ли, чтобы горстка маленьких убогих домишек и составляла город, который, как представляла себе Кэролайн, раскинется перед ней на берегу залива.
С моря дул бодрящий утренний ветерок, неся с собой острый запах рыбы и морской соли. Игриво плеснула волна, брызнув ей на щеку и слегка намочив накидку. Кэролайн подняла руку и своими тонкими длинными пальцами стерла с лица капли влаги. Стояла ранняя весна 1684 года. Дома, в Англии, сейчас было прохладно и туманно. Но здесь мартовский воздух оказался просто холодным, несмотря на то, что солнце светило до неприличия ярко. Кэролайн мрачно напомнила себе, что она не в Англии и вряд ли когда-нибудь увидит ее вновь.
Девушка иначе представляла себе Сейбрук. Письма сводной сестры Элизабет изобиловали прекрасными описаниями ее дома в Коннектикутской колонии. На протяжении всех трудных лет, вплоть до этой минуты, каждый удар весел приближал ее к встрече. Кэролайн вспоминала письма сестры. Давая волю воображению, девушка создавала в мыслях картину утопающего в зелени рая, куда в любую минуту могла вернуться, стоило только закрыть глаза. Но действительность всегда уступает мечтам. Поэтому лелеять надежды на теплый прием сестры тоже особо не стоило. Хотя, по совести говоря, при данных обстоятельствах Элизабет трудно было бы обвинять. Во-первых, Кэролайн была намного моложе, а во-вторых, они очень давно не виделись и сестра, должно быть, почти забыла ее.
— Эгей, на берегу! Даниэль Мэтисон!
Крик капитана Рауза раздался так близко от нее и так неожиданно, что Кэролайн даже подпрыгнула. Она обеими руками вцепилась в ручку корзины и плотно сжала губы, чтобы не сказать какую-нибудь колкость. Но ее лицо продолжало сохранять безразличие. Девушка лишь гневно взглянула на капитана. Человек на причале, которого он приветствовал, судя по фамилии, приходился родственником ее сестре. Сердце Кэролайн забилось чаще, однако выражение лица осталось прежним. Жизнь научила ее, что маска высокомерного достоинства гораздо эффективнее открытого проявления любых эмоций.
Баркас повторно ткнулся носом в причал. Один из матросов спрыгнул на деревянный настил, чтобы подхватить трос и привязать судно. Кэролайн стиснула зубы. Скоро она все узнает.
— Подъем, барышня. — Капитан Рауз взял Кэролайн за локоть, почти приподняв ее с места. — Эй, как тебя там, Хоумер, помоги мисс Везерби. Э-эй, Даниэль Мэтисон!
Морщась от сотрясавшего барабанные перепонки крика и не обращая внимания на протянутую матросом руку, Кэролайн без посторонней помощи перебралась на дощатый настил причала. Неожиданно ей показалось, что доски прогнулись под ее тяжестью, и она на миг потеряла равновесие. Мужская рука ухватила ее за предплечье, не дав упасть.
— Ну-ну, осторожнее, тебе еще потребуется время, чтобы снова привыкнуть ходить по земле, — предостерег грубоватый голос.
Кэролайн резко высвободила руку. Пожав плечами, матрос вернулся к своим делам. Капитан Рауз спрыгнул на берег рядом с Кэролайн, сильно толкнув ее при этом. Еще несколько баркасов с «Голубки» пришвартовались к причалу и стали сгружать товар и высаживать остальных пассажиров. Тем временем из галдящей толпы, специально собравшейся понаблюдать за разгрузкой корабля, вышел мужчина в широкополой шляпе.
— Чем могу быть полезен, Тобиас? — Даниэль Мэтисон, а это явно был он, сердечно приветствовал капитана «Голубки». Высокого роста, с золотисто-каштановой шевелюрой и обветренным лицом, Даниэль был не лишен привлекательности, несмотря на весьма скромный наряд и коротко подстриженные волосы, свидетельствовавшие о принадлежности к «круглоголовым»[1]Его голубые глаза с интересом рассматривали Кэролайн. Девушка встретила его взгляд с ледяным спокойствием. Ни за что на свете она не позволит заметить ее волнения, ставшего до тошноты острым, так что ей пришлось стиснуть зубы.
— Мэт здесь?
— Нет, он пошел домой. Сказал, что ничего не ждет и у него слишком много дел, чтобы впустую тратить время, глазея, как судно пристает к берегу.
Капитан Рауз издал короткий смешок.
— Похоже на Мэта. — Взглянув на Кэролайн, он сразу снова стал серьезным. — Дело в том, что у меня для него кое-что есть. Эта юная… леди, если быть точным…
— Что?!
Даниэль перевел изумленный взгляд на Кэролайн. На ее лице не дрогнул ни один мускул.
— Она утверждает, что является сестрой его жены. И приехала сюда, чтобы поселиться у него в доме.
— Впервые об этом слышу. — От удивления у Даниэля расширились глаза и сжались губы.
Но прежде чем он смог продолжить свою речь, Кэролайн с холодным достоинством вмешалась в разговор. Она не ребенок и не слабоумная, чтобы обсуждать ее в ее же присутствии.
— Я Кэролайн Везерби. Эфраим Мэтисон — муж моей сестры Элизабет. Судя по вашей фамилии, вы с ней, вероятно, родственники. Может быть, будете столь любезны и отведете меня к ней.
