побывал, отеческим тоном порекомендовал:
– Я пока займусь едой, а ты, если хочешь, покопайся в сараях – или складах – как я их называю. Осмотрись, потрогай, пощупай. Надеюсь, вопросов после этого занятия у тебя будет меньше.
Тут он усмехнулся и добавил:
– А может, наоборот, ещё больше.
– Ты думаешь?
– Сам увидишь, – подмигнул он мне. – Когда освоишься, подбери что-нибудь для своей Кати и дочки, не стесняйся – бери, что хочешь. Такого добра ты ещё повидаешь ого-го сколько!
Он печально улыбнулся.
– И брось ты, наконец, эти чёртовы удочки. Когда завтрак будет готов, я тебя позову.
С этими словами он вошёл в свою «берлогу», а я, скинув рюкзак и рыбацкие снасти, направился к первому сараю, или как он их называл – складу.
Все три строения были похожи друг на друга, как три тома энциклопедии, стоящие на одной книжной полке. Свет зажёгся сам собой, очевидно от сенсорных датчиков движения. Ну и чудеса! – отметил я про себя. Впрочем, чему тут удивляться, то ли ещё будет…
А вот то, что я увидел, переступив порог, не поддаётся никакой логике и описанию!
У меня в очередной раз за сегодня отвисла челюсть. Чего тут только не было!
Первый склад, как и два других, что я осмотрел позже, был забит всем и вся на все случаи жизни. О каком-нибудь порядке не могло быть и речи. Настоящий бардак, если не сказать более – хаос.
Рядом с мотороллерами стояли бензиновые канистры, и тут же, у порога выстроились высокие ряды ящиков и коробок всевозможных размеров и габаритов. Судя по кричащим названиям, это были пылесосы, кухонные комбайны, ноутбуки, две или три стиральные машины, оверлоки, и прочие причудливые станки – уж не знаю для каких именно целей. Несколько подводных ружей и аквалангов (зачем?) были свалены в углу вместе с надувной лодкой, палатками, мангалом и другим, абсолютно новым «хламом». Прожекторы, наборы с инструментами, бобслейные сани (господи, а они-то что тут делают?), плазменные телевизоры в коробках, столовые сервизы, кухонная и бытовая техника всевозможных фирм, и далее в таком же роде. С сервизами и дорогой посудой соседствовали коробки с парфюмерией – сплошь французской. Со всевозможными статуэтками разных времён и народов – медицинские приборы и оборудование. Собранный в дальнем углу телескоп заполнил собой едва ли не четверть всего сарая, не говоря уже об электронных микроскопах, теодолитах, гирокомпасах, и прочей научной аппаратуры. Была даже миниатюрная барокамера, как мне показалось в тот момент, и много ещё нелепого, порою вообще не нужного и абсурдного. Зачем, к примеру, понадобились инженеру флаги различных государств, лежащие огромной стопкой на полках? Я понимаю, бесчисленные коллекции часов и зажигалок, очков и моделей машин, индейских масок и прочих артефактов – всё это было впопыхах набросано, накидано, навалено в беспорядке. Но соседство? Я не удивлюсь, если в оставшихся складах обнаружу, например, ящики с консервами, а на них горшки с экзотическими цветами; или, к примеру, скульптуры из слоновой кости, а рядом автомат Калашникова вперемежку с альпинистским снаряжением и электрообогревателем.
Создавалось впечатление, что всё это «собирание» не имело никакой определённой цели. Вся та же нелепость и отсутствие всякой логики. Прав был инженер Зорин – вопросов у меня стало ещё больше.
На беглый осмотр первого склада у меня ушло минут двадцать. На осмотр второго и третьего – минут по десять соответственно. Я уже знал, что именно, и в каком нелепом соседстве там должно находиться. Сплошная эклектика, в чистом её виде. Аккордеон и бивень мамонта, парашют и ювелирные украшения, раритетный глобус и принтер последней модели, шашлычница и цифровые фотоаппараты, наваленные кучей – всё в упаковках и картонных красочных коробках. Манускрипты, книги, не вместившиеся в домашней библиотеке, детские роботы и конструкторы, женские шубы и мужские меховые куртки, древние арбалеты, игральные автоматы, золотые монеты… и прочее, прочее, прочее.
Мои глаза натыкались на такое безрассудное «коллекционирование» – не знаю даже, как это и назвать, - что начала кружиться голова. Теперь мне было ясно: инженер говорил правду о своих первых снах. Он таскал из них всё, что попадалось под руки, очевидно, боясь в первое время, что они внезапно прекратятся, так же как и начинались. Такую несуразицу невозможно скупать на рынке партиями, не вызывая подозрений. Да и денег это стоило огромных, которые никаким образом не вписывались в сумму от продажи квартиры. В этих складах находились миллионы, разумеется, в денежном эквиваленте! Всё состояние было здесь – в этих товарах. Продавая всё это богатство сейчас через интернет, или выставляя на аукционах – действительно можно стать миллионером. Вещей и раритетных предметов старины у него скопилось столько, что их продаж хватит на несколько жизней.
Погладив, прыгающую рядом Дорку, я подошёл к входу в его жилище: как раз открылась дверь, и инженер-конструктор показался на пороге собственной персоной. Увидев достаточно глупое выражение моего лица, он едва не расхохотался, затем, видимо вспомнив недавние события, просто, усмехнувшись, спросил:
– Вижу по твоему лицу – вопросов стало больше? Я как раз собирался тебя звать. Завтрак готов, заходи, друг мой. Перекусим, а потом закончим всю историю, и я отвечу на твои вопросы. Там и решим, что делать дальше.
Я почувствовал волчий аппетит, и без колебаний согласился.
********
РАССКАЗ ИНЖЕНЕРА-КОНСТРУКТОРА ЗОРИНА (Окончание).
– Да, Лёня, представь себе. Я мог забирать с собой из сновидений только то, к чему притрагивался и, что гипотетически смог бы поднять один человек. Вроде как «подарка» в одни руки. Не спрашивай, как всё это происходило – я абсолютно не имею никакого представления, как эта «система» работает. Вот уже четыре года я ломаю себе голову над физическими законами, которые, по идее, должны присутствовать в снах, однако их там попросту нет. Действует это так: я во сне дотрагивался до нужного мне (или ненужного) предмета, а затем, наутро проснувшись, обнаруживал этот предмет у себя в комнате рядом с кроватью. Иными словами, предметы, до которых я имел поначалу неосторожность дотрагиваться, перемещались вместе с моим сознанием назад в реальный мир. Объяснение понятное? Нет? Что ж… прости, иного у меня нет, хоть я и кандидат математических наук. Тут бы и дедушка Эйнштейн не смог разобраться. Повторюсь: всё, что можно было поднять мне одному – всё затем каким-то необъяснимым образом «перемещалось» в реальный мир вместе с моим пробуждением. Отсюда и забитые доверху сараи. Я ведь
