тоже занятия...
Правду сказать, торопился я не столько на свои курсы, сколько прочь с кафедры. Банально боялся: если Рокитянская заявит, что Бармин у них не защищался и не работал, как тогда быть? Кота Шрёдингера иногда лучше оставлять в ящике.
Однако тихо и незаметно покинуть альма-матер не удалось. Едва дверь-вертушка вытолкнула меня на свет божий, как я услышал:
— Олег? Олег, это ты?
В трёх шагах стояла среднего возраста женщина. Чёрное демисезонное пальто, пёстрый шарфик, светлые волосы ложатся на плечи, в руке — объёмистая сумка, наверняка вмещающая папки формата А4. Она почти не изменилась за прошедшие годы. Разве что сеточка мелких морщин вокруг глаз появилась да волосы начала подкрашивать.
— Женя Крупенина? Ты как здесь оказалась?
— Я в деканате работаю. Только я не Крупенина, я давно Гончаренко.
— Здорово! В нашем, мехматовском деканате?
— В нашем.
Это в самом деле здорово — нежданно-негаданно встретить бывшую одногруппницу. Тем более, в деканате работает! Вот кто наверняка знает, где Пашку искать. Они ведь половину третьего и весь четвёртый курс встречались. Затем всё закончилось — поехала Женя в северный стройотряд и другого жениха нашла. Честно говоря, мне она тоже нравилась, но, пока я присматривался, Пашка опередил. Не стану же я с другом соперничать!
Предвосхищая вопросы о житье-бытье, выпалил:
— А я Пашку Бармина ищу. Не виделись давно, да и не переписывались, по правде говоря. Зашёл на кафедру, а Лисицын мне заявляет...
— Бармин — это кто?
Словно ударом под дых из меня вышибло воздух. Я вытаращился на неё, не сразу смог ответить:
— Паша Бармин, учился с нами. Ты что, забыла? Вы же... — едва не ляпнул «встречались». Вовремя сообразил, что она замужем и напоминание, возможно, будет ей неприятно, поэтому закончил нейтрально: — ...на лекциях рядом сидели?
Женя морщит лоб точь-в-точь как Лисицын недавно. Качает головой, признаётся:
— Забыла. «Девичья» память. — Тут же засмеялась, махнула рукой, будто отгоняла муху-надоеду: — Лучше скажи, долго в городе пробудешь?
— Три дня ещё.
— Замечательно! Тогда сегодня вечером... нет, давай завтра! — ждём тебя в гости. С дочкой познакомишься, Борис рад будет тебя снова увидеть. Ну, Борис Гончаренко, мой муж! Вы же знакомы, он биофизик, физфак параллельно с нами заканчивал. А на подфаке вы в соседних комнатах жили. Он рассказывал, как вы пиво пили и ваш Альберт чуть из окна не выпал.
В голове с натугой ворочаются воспоминания. Альберта, соседа по комнате на подготовительном отделении, позже отчисленного за прогулы и неуспеваемость, я помню, но физиков, живших по соседству... Сквозь пелену времени смутно проступают лица. Кто из них Борис? Несовершенна память человеческая. Так почему я удивляюсь, что Женя забыла Пашку?
Договорились, что Борис встретит меня у метро и что узнает обязательно. Он узнал:
— Олег, я не обознался? Добрый вечер!
Высокий, сухощавый, седые пряди на висках и в бородке-эспаньолке. Я вглядывался в его черты и не мог угадать никого из знакомых времён студенческой молодости. Кажется, он понял это и рассмеялся:
— Не узнал? Не беда, возобновим знакомство! Пошли, пошли, там уже стол накрыли.
Стол и впрямь накрыт. Семейство Гончаренко оказалось таким радушным, что уже после второй рюмки «Старого Кахети» перестаю ощущать себя не в своей тарелке. Даже шестилетняя Лиза признала меня за давнего знакомого. Говорила в основном Женя — о семье, об университете. Борис большей частью помалкивал. О том, что он заведует лабораторией в НИИ прикладной электроники, тоже сообщила его жена. Лишь когда Женя увела дочку укладывать спать, он поинтересовался:
— Значит, ты программированием занимаешься? Мне как раз нужен хороший математик-программист с университетской базой.
Я развожу руками:
— Боюсь, университетская база осталась в далёком прошлом. Я на учётно-финансовом ПО специализируюсь.
— Учёт и финансы, понимаю, — Борис кивает. — Тогда и разговор затевать бессмысленно, с нашими-то окладами. Жаль! Над интересной темой лаборатория сейчас работает, непрофильной для института. Не прикладная, а, скорее, фундаментальная наука. По линии Минздрава пробить удалось, мы ведь и для них электронику разрабатываем. Взаимодействие интегративных электромагнитных полей биологических объектов посредством электромагнитного поля Земли, каково? Достоверно известно, что основной объём информации в живом мире передаётся по каналам низкоинтенсивных ЭМП. Но объединяющую роль Земли при этом ох как недооценивают! Если удастся получить результаты, на какие я рассчитываю, это перевернёт медицину. Да что там — взорвёт всю науку о человеке...
В гостиную возвращается Женя. В руках у неё толстенный альбом в сером коленкоре.
— Дрыхнет, — сообщает. — А мне чего-то поностальгировать захотелось. Ну-ка, двигайтесь!
Втискивается между нами на диванчик, кладёт альбом на колени, открывает. Чёрно-белые любительские фотографии, часто выцветшие, плохо выдержанные. Некоторые лица я узнаю, по другим нужна Женина подсказка, кое-кого мы не смогли опознать даже общими усилиями. На третьей странице я победно тычу пальцем:
— Вот Пашка!
Молчание.
— Преждевременный склероз. «Учётно-финансовое ПО» таки сушит мозги, — хмыкает Борис. Смущается: — Извини.
Женя укоризненно смотрит на меня:
— Олег, ты что? Это Серёжа Одражий, вы с ним жили в одной комнате. Говорят, он в Чечне погиб.
Я открыл рот, готовый яростно спорить, возражать... и закрыл. Не могла Женя забыть Пашку настолько, чтобы называть его именем несуществующего человека. Остаётся два варианта: либо у меня шизофрения, либо мир устроен иначе, чем считает наука, хоть прикладная, хоть фундаментальная. Иначе, чем я был уверен до недавних пор.
3. АТТРАКТОР
2006 год декабрь
Наше почтовое отделение открыто до 18.00, поэтому пришлось уйти с работы на полчаса раньше, чтобы успеть. Заказное письмо на моё имя интриговало, и это мягко сказано! Увесистый пакет, в данных отправителя — незнакомый адрес, незнакомая фамилия. Что там может быть? Пришёл домой, чмокнул Ксению в щёку и уединился в кабинете — изучать послание.
Первым из вскрытого пакета выпал сложенный вдвое листок бумаги. «Олег, добрый день! Не удивляйся, это Борис Гончаренко. Пусть отчёт пока побудет у тебя. Так надо». Следом я извлёк сшитые листы. Заголовок «Биофизический механизм информационного включения живого организма в ноосферу Земли по электромагнитному полю (экспериментальное доказательство)» заставил вздрогнуть. Я быстро перелистал: схемы, формулы, фотографии с экрана осциллографа, пояснения и описания. Взгляд выхватывал отдельные фрагменты:
«Из сказанного выше следует, что соответствующее диагностическое устройство должно регистрировать динамическое изменение потенциалов на БАТ (биологически активная точка) с напряжением до U = 350 мВ с током I = 10 ÷ 100
