его присмотром. Но всё равно было неуютно оттого, как уверенно они начали сразу же себя вести. Почему Хайса бросила его одного, почему не подскажет, как поступать?
Первое, что Диллард пожелал услышать, это подробный рассказ о том, как Давиду удалось выжить и наладить отношения с туземцами. Начало своей одиссеи Ароян пересказал быстро, там всё было ясно. Но дальше, с того дня, когда их с Русаной выпустили из клетки, однозначность исчезла. Он пытался тщательно фильтровать информацию, отметая то, что могло сделать кхиров уязвимыми. Упустил историю болезни и исцеления, рецепт изготовления орче, волшебные свойства молока оссе. Не стал рассказывать о своём участие в Кхи-охроэс и Кхи-шош’э, о способностях ртаари. Разумеется, не упомянул о других островах-государствах, которые имперцы не смогли обнаружить. Они видят в кхирах первобытное племя, едва ступившее на путь цивилизации. Пусть пока так и будет. Чем меньше интереса проявит имперское правительство к неожиданно обнаруженной в космосе разумной расе, тем лучше. Примитивные существа, прозябающие в бронзовом веке, привлекут внимание лишь учёных — антропологов, этнографов, лингвистов. Пусть объявят Шакх заповедником, построят научную станцию на орбите, начнут ковыряться здесь с академической неторопливости. Это наиболее безопасный способ взаимодействия двух цивилизаций. А затем Хранительницы решат, как строить отношения с людьми.
Первая растерянность от неожиданной встречи с соплеменниками прошла. Теперь Давид знал, каким должен быть итог его миссии. Он убедит разведчиков, что кхиры ничем не интересны Империи. Разве что фактом своего существования.
— Давид, так что случилось с вашей подругой?
— Русана погибла во время охоты. Это было…
Он не закончил фразу, услышав, как поскрипывают ступени лестницы под тяжёлыми башмаками. Второй разведчик неспешно спускался с верхнего яруса. Несомненно, он осмотрел весь дом Джасжарахо. Если Тассит не догадалась подготовить отдельные спальни, то он мог понять… Ароян ничего не сказал Дилларду о своих взаимоотношениях с арт. Эта информация не могла, конечно, повредить кхирам, но… почему-то не хотелось, чтобы чужаки лезли в его личную жизнь.
Давид с негодованием уставился на собеседника.
— Я же предупреждал: входить в дом — табу! В этот — в том числе! Вам отведён только нижний ярус.
Диллард примирительно вскинул руки:
— Давид, извините ради Бога! Мы не хотели доставить неудобство хозяйке Тассит. Но, сами понимаете, я несу ответственность за безопасность моих людей. Вы ведь пригласили нас, позволили занять это помещение, вот и пришлось проверить его окрестности. Зато теперь всё в порядке, я знаю, что здесь действительно никого нет кроме нас с вами и туземной женщины. И давайте считать конфликт исчерпанным. Хорошо?
— Хорошо, — нехотя выдавил Ароян. — Но впредь прошу вас…
— Каждый свой шаг мы будем согласовывать с вами. Обещаю.
Не очень-то верил Давид в такие обещания. Но ничего иного не оставалось, как принять извинения.
Из спальни рта, переоборудованной под полевую лабораторию, выглянула женщина, что-то сказала командиру. Диллард вскочил на ноги, протянул Давиду руку.
— Отлично. Сейчас Эвелин проведёт экспресс-анализ, если не возражаете.
— Что? — Ароян растерялся.
— Мы же должны знать, как ваш организм приспособился к здешней микробиологической среде, правильно? По правде говоря, то, что вы смогли выжить, выглядит настоящим чудом. Думаю, вам и самому интересно будет разобраться, как это произошло.
— Да, но…
Ароян запутался окончательно. Желание разведчиков провести исследование его организма было вполне предсказуемым. Но что они обнаружат? Он ведь представления не имеет, как его иммунная система сумела приспособиться к биоценозу Шакха.
— Что-то не так? — Карие глаза Дилларда подозрительно прищурились.
Отказываться будет ещё хуже, имперцы сразу заподозрят что-нибудь. Нет у него никаких причин уклоняться от медосмотра! Ароян нехотя поднялся, проигнорировав протянутую руку.
— Разумеется, мне интересно.
Вслед за женщиной они прошли в соседнюю комнату. Лаборатория уже была подготовлена к работе: терминал подключен, датчики разложены, инструменты хищно поблёскивают, готовясь вцепиться в его тело. Миниатюрное подобие корабельного медотсека. Только кушетки недостаёт.
Биолог как будто услышала его мысли, развела руками.
— Вы класть себя на пол. Моё сожаление. Нет койка.
Оказывается, она тоже говорит по-русски. Совсем уж коряво, немилосердно коверкая слова, игнорируя падежи и склонения, но тем не менее. Давид усмехнулся, кивнул.
— Я привык. Кхиры не пользуются мебелью. Ваш товарищ, который осматривал дом, это заметил, наверное.
На лицах разведчиков отразилось понимание: «дикари есть дикари». Да, всё правильно, так и думайте дальше. Дикое, не интересное для Империи племя.
Глава 3. Честь Империи
Очевидно, что задумка предстать перед туземцами в образе высших существ, богов, спустившихся с неба, провалилась. Россы, потерпевшие кораблекрушение четырнадцать лет назад, продемонстрировали, что человек может быть слабым и уязвимым. В этом был явный минус присутствия на планете «робинзона». Но имелись и плюсы. Благодаря ему Диллард и Маккейн за три дня составили словарную базу языка кхиров для электронного переводчика. Благодаря ему разведчики теперь ориентировались в племенной иерархии и примитивной варварской религии, отождествляющей правителей острова с богами. Благодаря ему Кэри разобралась, как человеческий организм взаимодействует с местной органикой… Этот плюс Эвелин очень хотела бы добавить к первым двум. Но не могла.
Она часами просиживала в лабораторном отсеке за терминалом электронного микроскопа, изучала образцы тканей «робинзона». Забыла о личном времени, урезала часы сна. Даже вниз летала через раз — образцы флоры и фауны Дик и Микки могли собирать и без её участия, а подступиться к туземцам пока что не удавалось, — росс все уши прожужжал своими «табу». Что ж, в распоряжении Кэри и так был материал, сулящий сенсационное открытие. Просто никак не получалось ухватиться за него с нужной стороны.
То, что «робинзон» — вполне обычный человек, стало ясно сразу же, едва медицинский компьютер расшифровал результаты тестов. Вернее, человек без аномальных отклонений, — «обычные люди» астронавтами-гиперсветовиками, тем более навигаторами не становятся. Иммуноглобулины, способные распознавать болезнетворные микроорганизмы Шакха, Эвелин у него не выявила. Тем не менее он был здоров, следовательно, какой-то иммунитет его организм приобрёл. В крови и межклеточной жидкости Арояна обнаружились следы ферментов, которые избирательно воздействовали на чужеродные белки, препятствовали их проникновению сквозь клеточные мембраны и постепенно разрушали, превращая в корм для фагоцитов. Механизм защиты, не использующий антитела, был слишком сложен, чтобы разобраться в нём с наскока. Такой цели космобиолог перед собой пока и не ставила. Гораздо хуже было то, что ничего похожего на эти ферменты не удавалось выявить в исправно доставляемых с планеты образцах органики. А росс упрямо твердил, что понятия не имеет о том,
