сидели, вцепившись в кружки, и не знали, что сказать. В моей голове прищемленным хвостиком билась какая-то мысль. И тут до меня дошло.
– Я что, удочеренная? – вскрикнула я испуганно. – Мои родители не в разводе… Или… отец тоже иллюзия? – волосы от этой мысли на моей голове и даже на руках поднялись дыбом. Причем натурально!
– Нет. Ты перенесенная, – успокаивающе улыбнулась Агафья. – И родители твои скорей всего отсюда родом, твои кровные родственники. Или же Хранителями крови к тебе назначены. Но вот каких ты кровей, я не вижу, – с сожалением покачала головой. – Защита на тебе стоит мощная. Да и сквозь твои щиты и барьеры не пробиться. Но, размышляя здраво, кровь у тебя не простая.
Щиты? Барьеры? Я всю жизнь думала, что просто защищаюсь от мира, выпуская колючки, чтоб в душу, кто ни попадя не лез, больно не делал. А тут оказывается защита чья-то, да и свои стены какие-то не прошибаемые. Господи! Еще и родители не родители!
Я тряхнула головой: бред! Мои родители – это мои родители. И даже если они не биологические, то роднее их у меня никого нет и не будет!
Руки мои вцепились в волосы, подергали прядки (попробуйте, помогает иногда мысли в порядок привести). Но в этот раз не сработало.
– Рабов тут у вас, надеюсь, нет? Иномирянам, надеюсь, рабство не грозит? – уточнила у хозяйки.
– Рабов отродясь не водилось. Не бойся. Да и сила у вас обеих есть. Вот только твою определить трудно. Или защита мешает, или ты сама силе проснуться не даешь.
– Это как? – вскинулась я.
– Как, как, – ответила за Агафью Наташка, – а держишь все в себе, боишься на свободу выпустить. Вот и получаешь, что получается.
– Ага… А ничего и не получается, – пробурчала я, клацая зубами о кружку с чаем.
Так мы просидели минут пятнадцать, молча попивая чай. Я задумчиво кусала третий по счету пирожок с капустой. Наташка выпустила на волю Финика, и он малым птенцом сидел возле ее руки, подставляя голову под ласку.
– Все это хорошо и, наверное, даже замечательно, – первой выпала я из задумчивости. – Делать-то нам что? Вернуться мы сможем?
– С возвращением будут проблемы. В наш мир вас не просто так вернуло. А вот что хочет божественная Ирида, это вам самим предстоит узнать, – вздохнула Агафья. – Пока свой Путь змеи не пройдете, обратно дорогу не найдете.
– При чем тут змеи… – проворчала Наташка, а я поддержала ее, раздраженно дернув головой в ответ на реплику хозяйки избушки. А голова моя (да и Наткина, думаю, тоже) пухла от полученной информации.
– Вот что, девоньки, постелю-ка я вам в дальней комнате, отдохните, подумайте. А утром на все другие вопросы отвечать буду. А то весь день мы с вами за столом проваландались, а у меня дел невпроворот.
С этими словами Агафья поднялась из-за стола. И тут я запоздало сообразила: мы так и не узнали, кто вообще эта женщина. И что она делает одна в лесу, вдали от цивилизации (интересно, здесь города имеются?!).
– А, простите, пожалуйста, вы ведьма? – застенчиво улыбнувшись, опередила меня с вопросом подруга.
Агафья звонко рассмеялась.
– Да что вы, девоньки, Хранительница я. Хранительница Радужного Пути.
Глава 4 Королевство Элтаннин. Тайное желание
В Темной башне горел багрово-алый свет. Райна Эдассих вглядывалась в мрачное нутро древнего зеркала видений, запустив поисковое заклинание. Из зазеркалья пытались вырваться на свободу клоки серого тумана, картинка ломалась на части, не давая результата. Райна злилась, нервно сжимала пальцы, сквозь человеческие черты лица начинала проглядывать суть гиены: родовой ипостаси королевы.
– Покажи Хранительницу, – Эдассих взмахнула рукой и в зеркало полетели алые искры. Туман дрогнул, расступился и показал лесную избушку.
Возле Агафьи стояла женщина с длинной косой цвета темной карамели, на руке незнакомки сидел маленький феникс. Хранительница что-то объясняла женщине. Та хмурилась, кивала головой, иногда задумчиво прикусывала губу, что-то спрашивала или отвечала. Порой она поворачивала голову влево, но кто там стоял, королева не видела.
– Дай обзор, – рыкнула райна и вновь взмахнула рукой.
Картинка развернулась. На поляне по-прежнему находилась Хранительница, феникс и незнакомка, слева от которой никого не наблюдалось. Райна подалось вперед, вглядываясь в зеркальное изображение. Инстинкты кричали, что там должен быть кто-то еще. Но факты говорили обратное.
Рыкнув, Эдассих произнесла формулу для улучшения картинки. Ничего не изменилось. Незнакомку, иллюзорную птицу и Агафью теперь можно было разглядеть во всех деталях, но никто другой так и не проявился.
«Мерещится, разве что», – подумала райна.
Но тут феникс взлетел и… завис в воздухе недалеко от земли. Складывалось впечатление, что птенец, сложив крылья, замер в пространстве. Но создания иллюзионов себя так не ведут. И подвиснуть могут, только активно делая взмахи.
Королева прильнула к зеркалу, пытаясь понять, что происходит, неужто иллюзионы обрели новую способность? И разглядела. В шаге от незнакомки, там, где странным образом завис феникс, картинка была размытой, словно кто-то стер изображение, размазав краски по холсту.
– Вот оно, – прошептала райна Эдассих, вцепившись в дубовую раму руками. Пальцы удлинились, практически превратившись в лапы гиены. Улыбка королевы превратилась в звериный оскал.
– Защита, на ней защита Хранителей крови… Но ведь никого не осталось, и последняя мать Золотых Драконов умерла, потому что осталась без своего верного давера. Уж я-то знаю, как это было… – прошипела райна, отступая от зеркала.
Дядя поведал ей однажды, что произошло с Альфой драконов и кто поспособствовал её гибели. «Хотел как лучше, а получилось, как всегда», – в очередной раз оценивающая мысль скользнула в женской голове, не принимая деяние жреца. Только мужчина может сотворить нечто важное, продумать на несколько десятков шагов планы и не просчитать человеческий фактор, не принять во внимание женскую логику и силу духа. Только мужчина мог не задуматься даже на мгновение о том, что Альфа могла догадаться, кто погубил её верного Хранителя, и что грозит её самой в этом случае.
«Так просчитаться!» – досада исказила полуженские-полузвериные черты, а когти гиены прочертили вдоль рамы глубокие полосы.
Эдассих взмахнула рукой, картинка исчезла, в зазеркалье снова заклубился туман, постепенно отступая вглубь. Через минуту внутренний мир древнего стекла успокоился, застыв обыкновенным зеркальным полотном.
Королева подошла к окну, распахнула узорчатые створки, глубоко вздохнула. В голове начал прорисовываться план. В этот раз все должно получиться, не зря же она последние двадцать лет отслеживала и методично уничтожала всех Хранителей крови, приняв дядино наследие. В королевстве Элтаннин их не осталось. В других крах никогда и не было.
Хранители крови… Почти всегда они становились мужьями Золотых драконов. Причем безо всякого расчета, исключительно по причине глубокого чувства. Собственно, сила крови Хранителя пробуждалась именно после того, как союз дракона и человека освещался в Храме Ириды. Но ходили слухи, после официальной регистрации брачных уз, Альфа драконов уводила возлюбленного за Грани и там, в неведомом месте, свершалось таинство, после которого пара становилась единым организмом. И если золотой дракон уходил в вечность, Хранитель крови долго не жил: терял силу, передавал тайну рода наследникам и вскоре уходил в Из-Гранье вслед за возлюбленной.
«Принцесса крови… Какая она? Знает ли о том, какими силами и возможностями обладает?» – королева задумчиво прикусила губу, пустыми глазами вглядываясь в город, раскинувшийся внизу. Погруженная в себя и собственные мысли, Эдассих не видела и не слышала ни переклички колоколов, ни вечернего городского гула, долетавшего даже сюда, в самую высокую башню замка.
Да, девочка выросла и снова попала в свой мир. Королеву не интересовало, какой она стала, чем живет и дышит. Ее нутро сжигало черное пламя безумного желания: стать матерью. И ради этой мечты-цели она готова была на многое. На все. Не зря она последние годы с безумной страстью, даже одержимостью, искала по всему королевству тайные знания древнейших, изучала старинные рукописи и тексты, чтобы узнать, как, сохранив дар нехе (колдуньи), вернуть себе способность к зачатию.
И Ананта, великая мать Ночи, мировая Змея, на пороге своего пробуждения, сквозь полудрему векового сна, нашептала ей сокровенное. Обещав подарить желаемое в обмен на Золотого Дракона.
