– Почему он так считает?
– Потому что я разбазариваю свое состояние. Так он квалифицирует мое участие в благотворительных акциях.
Дары Флер школам, больницам и на осуществление реформ были хорошо известны в обществе.
– Ваша щедрость поставила под вопрос ваше будущее?
– Я раздавала отнюдь не все, что имею, однако достаточно много для того, чтобы Грегори решил, что это безответственно. Однако мне остается довольно для того, чтобы жить очень комфортно. Я совершеннолетний человек и независимая женщина. Он не является моим опекуном и не имеет права вмешиваться в мою жизнь. Он говорит, что он самый близкий друг семьи и должен быть уверен, что я получаю необходимую опеку и внимание.
– Куда он привез вас после того, как встретил в Дувре?
– В одно из своих имений в Эссексе.
– Вы пришли сюда пешком из Эссекса?
– Мы путешествовали. Грегори не говорил, куда он меня везет, но я думаю, что это одно из тех заведений недалеко от моря, в которые некоторые семьи помещают своих проблемных родственников. Я поняла, что мы находимся в Суссексе, и убежала, надеясь разыскать Леклера.
Да, Верджил был бы грозным противником, если его натравить на Грегори Фартингстоуна.
– Я не помешанная, – пробормотала она, глядя на свои руки и напряженно переплетенные пальцы. – Нельзя говорить о невменяемости, если человек тратит деньги на то, чтобы помочь людям. Если бы я потратила все деньги на бальные платья и бриллианты, никто бы не стал подвергать мои умственные способности сомнению.
Ей следовало делать и то, и другое. Если бы она покупала платья и бриллианты, она оказалась бы вне подозрений. А ее пренебрежение обществом и отказ от замужества стали причиной возникших подозрений.
Флер продолжала смотреть невидящим взглядом на свои переплетенные пальцы. У Данте сложилось впечатление, что ей есть что рассказать еще, но она решает, стоит ли это делать.
Флер дала объяснения, которые обязана была ему предоставить. Он не оказывал на нее давления и не требовал дополнительной информации, но надеялся, что она продолжит рассказ.
– Есть кое-что еще, – сказала она наконец. – Позапрошлой ночью мы остановились в гостинице. Как это сложилось со времени Дувра, он запер меня в спальне после ужина. Он не обратил внимания на то, что часть стены была разобрана для устройства гардероба. Когда я открыла дверь гардероба, услышала приглушенный разговор в комнате Грегори. Было уже поздно, но там находился другой мужчина. И разговаривали они, я полагаю, обо мне.
– А разве это не было очевидно?
– Поначалу я думала, что они говорят о какой-то вещи, а не о человеке. Понимаете, мужчина предлагал купить эту вещь. Лишь несколько позже я поняла, что речь может идти обо мне.
Сейчас она выглядела несколько странной и напоминала тех, кто вечно считает, что все устраивают против них заговоры.
– Флер, но Фартингстоун не может продать вас. Если он поступит так, какой прок от этого покупателю? Ведь вы же сами сказали, что вы независимая женщина зрелого возраста.
–Да, законным образом он не может меня продать. Однако же он и лишать меня свободы не может, тем не менее сделал это. «Все будет позади, когда она поймет, что произошло, и будет гораздо счастливее, – сказал мужчина. – Если же она начнет сопротивляться, мы упрячем ее в сумасшедший дом». Я не знаю, Данте, как считаете вы, но, похоже, речь шла о моем насильственном замужестве. Разумеется, ради моего же блага. Чтобы кто-то имел право опекать меня.
–Ловко придумано, чтобы все ваше состояние не ушло.
– Я никогда не любила Грегори. И не понимала, почему мать вышла за него замуж после смерти отца. Он полагает, что я должна считаться с его мнением, но он не отец мне, мы не кровные родственники. Я не удивлюсь, если после этого замужества он и тот мужчина намерены поделить между собой то, что я имею.
– Предположим, что они говорили о вас. Вы этого не знаете. – Для женщины в здравом уме она рассказала весьма странную историю.
Флер нахмурилась, размышляя над сказанным.
– Наверное. Но это заставило меня решиться на бегство. Грегори следил за тем, чтобы у меня не было денег. В его усадьбе и в дороге за мной бдительно наблюдали. Сбежать было очень непросто. Но мысль о том, что меня могут принудить к замужеству, придала мне храбрости. Я могла вынести заточение, но не замужество.
– Естественно. Тут он зашел слишком далеко.
– На другой вечер я вылезла из своего окна, спустилась на землю и убежала. Я украла ту одежду и оставила свою в счет оплаты. Возле таверны обменяла кольцо на пистолет. И после этого побежала. Должно быть, мы были милях в десяти от этого места. Когда вы выстрелили в меня и я упала, подумала, что это от изнеможения.
После окончания рассказа Флер в комнате установилась какая-то умиротворенная тишина, словно эта откровенность разогнала ее страхи.
Данте поднялся и подошел к окну. По какой-то причине она выбрала путь, отличающийся от других. У мужчин подобные причуды приемлемы. Но решительный Грегори Фартингстоун может представить дело так, что это убедит судью в необходимости лишить женщину независимости.
– Я попрошу вас об услуге, Данте. – Она выглядела такой беспомощной и хрупкой, на этой кровати! Маленькой и одинокой. – Когда Леклер вернется, пожалуйста, расскажите ему. Возможно, он найдет меня, чтобы увидеть, все ли закончилось благополучно.
– Разумеется, Флер, но до этого не дойдет. Правильно вы поняли тот разговор или нет, но он не имеет права держать вас в заключении. Уж коль скоро вы рискнули убежать, нам следует позаботиться о том, чтобы вы не оказались там снова.
– Поскольку меня здесь видели, Грегори узнает, где я нахожусь. Я уже сейчас ожидаю стука колес кареты.
– Если вы услышите приближение кареты, не думайте, что это Грегори. Я послал своего управляющего за своей сестрой Шарлоттой и Дэниелом Сент-Джоном. Они находятся в Брайтоне и должны прибыть сюда после полудня.
В ее глазах засветилось некое подобие надежды. Она расслабилась на подушках.
– Вы еще вчера решили это сделать? Вы так добры, Данте.
– Вздор. Я поступаю так всякий раз, когда попадаю из пистолета женщине в ягодицу. Вы отдыхайте сейчас. Я спущусь вниз и позабочусь о еде для вас. И не надо беспокоиться.
Однако, несмотря на ободряющие слова, он не был столь уж уверен в благополучном исходе. Шарлотте и Сент-Джону лучше бы не задерживаться в Брайтоне. Если Фартингстоун узнает, где находится Флер, начнется настоящая гонка.
Она спала после завтрака, а Данте расхаживал на первом этаже. Проходили часы. Солнце поднималось все выше.
Вероятнее всего, ее опасения не основывались ни на чем реальном. Возможно, она вела себя несколько странно, но эту необычность в поведении случайный знакомый мог не заметить. Не исключено, что Фартингстоун просто хотел, чтобы она отдохнула после путешествия. Без сомнения, она неправильно истолковала то, что случайно услышала в гардеробной.
