проделанной работой? Вряд ли это произойдет, но парень может мечтать.
Ожидая, пока принесут еду, я достаю из сумки ноутбук и быстро подключаюсь к Wi-Fi. Я уже несколько дней просматриваю новостные статьи или все, что попадается мне под руку, что ссылается на Найт-Крик, но там не так уж много интересного, и все это одновременно приводит в бешенство и вызывает подозрения.
Мне нужна какая-нибудь подозрительная активность, схема совершения преступлений или человек, наделенный властью, которому сходит с рук незаконное дерьмо, и если есть кто-то, кто ставит эту галочку, они делают чертовски хорошую работу по сокрытию этого.
Я провожу рукой по лицу и вздыхаю, все еще не преуспевая в своих исследованиях, когда на столе появляется моя еда и питье. Я быстро закрываю свой ноутбук и поднимаю взгляд на женщину, наконец-то замечая бейдж с именем на ее рубашке, на котором написано "Линда".
Ее глаза расширяются, когда она переводит взгляд с моего закрытого ноутбука на мои глаза, говоря мне, что она видела, на что я смотрел, но мгновение она вообще ничего не говорит. Она становится такой тихой, такой неподвижной, что я почти думаю, что она, черт возьми, может мне что-нибудь сказать, но мой пузырь лопается, когда она быстро моргает и нервно вытирает руки о фартук, прежде чем прочистить горло.
— Дорогой, я тебя не знаю, но я собираюсь дать тебе один совет, нравится тебе это или нет. Ты ни хрена не найдешь в этом городе, а если и найдешь, то это определенно будет нехорошо, так что я бы просто порекомендовала перестала искать и наслаждался видом.
Молниеносно она исчезает, ее слова звучат во мне, пока она увеличивает расстояние между нами.
Почему мне кажется, что вся моя работа только что стала в десять раз тяжелее?
У кого-то должны быть ответы. Надеюсь, я смогу найти кого-нибудь более развязного, кто будет готов рассказать мне все глубокие, мрачные секреты, которые может предложить этот город.
Четыре
БЕТАНИ
Школьный автобус полностью заполнен, ну, за исключением места рядом со мной, что неудивительно. Ко мне всегда относились как к парии, невидимой из-за моих родителей, и это ничем не отличается. Я слышу, как все вокруг болтают о своей любимой песне, попавшей в чарты, о том, кто им нравится, и о том, что они делали на выходных.
Мне кажется почти чуждым вести подобные тривиальные разговоры. Единственный раз, когда у меня действительно был друг, это в средней школе. Ее звали Сара, и она переехала еще до того, как мы поступили в старшую школу Эшвилла. С тех пор я тихая ботаничка.
Я не отрываю взгляда от окна, наблюдая за проплывающим мимо городом, и я благодарна, что сегодня выглянуло солнце. На небе ни облачка, что совсем неплохо для января.
Сегодня утром мне удалось выйти из дома в джинсах в обтяжку, свободном белом топе с V-образным вырезом и сандалиях. Эти джинсы — часть одежды, которую я должна надевать, когда приходят друзья моих родителей. Они не для школы, но к черту это. Все, что облегает мое тело, обычно категорически запрещено. Смесь правил моего отца и моей собственной неуверенности в себе заставляет меня большую часть времени выбирать мешковатую одежду, но сегодня, по какой-то причине, я почувствовала небольшую искру бунта.
Наверное, это потому, что я провела все выходные, не открывая дверь, взволнованная и настороженная, когда пыталась заснуть, пока мои родители веселились внизу со своими друзьями. К счастью, меня оставили в покое, но мне все равно не помешало бы вздремнуть, чтобы наверстать упущенный сон.
Впереди появляется "Старшая школа Эшвилл", и я вздыхаю. Какой бы неловкой ни была поездка на автобусе, это лучше, чем на самом деле находиться дома или в школе, поэтому я всегда чувствую себя подавленной, когда мы приезжаем сюда слишком рано, на мой вкус.
Когда автобус останавливается, я подтягиваю рюкзак повыше к плечу, прежде чем подняться на ноги. Несколько девушек, сидящих через проход от меня, практически насмехаются над моим существованием, но я не обращаю на них внимания.
— Посмотри на эту неудачницу. Когда она просто поймет, что никто не хочет, чтобы она была рядом, и покончит с собой? — комментирует одна из них достаточно громко, чтобы услышало большинство детей в автобусе, и становится неловко, когда многие люди смеются вместе с ней и ее друзьями.
Тот, кто сочинил этот стишок о том, что палки и камни ломают кости, но слова никогда не причиняют боли, был лжецом.
Внешне я сохраняю бесстрастное выражение лица, как будто ее слова не задели меня за живое, в то время как мои внутренности разрываются в клочья в миллионный раз, когда я подтягиваю свой рюкзак повыше.
Я пробираюсь сквозь толпу, переступая через ногу, выставленную в проходе, чтобы подставить мне подножку, и все это без поднятой брови, неприязненного взгляда или резкого комментария в чей-либо адрес, потому что правдива одна поговорка — игнорируй их, и им надоест.
Что ж, они не надоест, но я давно усвоила дома, что сопротивление только усугубляет ситуацию, поэтому применила тот же принцип в школе.
В ту секунду, когда я выхожу из автобуса, я продолжаю двигаться вперед, школа маячит передо мной. Дорожка, ведущая ко входу, с обеих сторон заросла травой, изредка растут пальмы, именно там я обычно провожу свои обеды.
Затем к главным дверям ведут ступеньки, которые поворачиваются наружу и обратно внутрь сами по себе, в форме ромба, открывая большую площадку наверху, прежде чем войти внутрь. Терракотовое здание выглядит почти величественно из-за того, насколько оно высокое, но, как и семья Эшвилл, "Старшая школа Эшвилл" — это не более чем оболочка создаваемой ими иллюзии — по крайней мере, для меня.
Я вижу команду поддержки и футбольную команду впереди, стоящую так, словно они управляют школой, что было бы правдоподобно, если бы они действительно были хоть сколько-нибудь хороши. Стоунеры и готы собираются группами справа, оставляя всех между ними сбиваться в небольшие группы — классические игровые группировки, соответствующие всем мыслимым стереотипам.
— О. Мой. Бог. Ты видела нового парня? Горяч, Брэнди, чертовски сексуален.
Проходя мимо чирлидерш, стоящих рядом со спортсменами, я краем глаза замечаю капитана группы поддержки Хлою, которая, как всегда, набрасывается на мужское мясо. Я почти хочу сказать, что слышала, как она говорила то же самое о каждом парне с пульсом, но передумываю и прикусываю язык, сосредотачиваясь прямо перед собой.
Я
