— Подожди, это расследование неизвестно куда вас занесёт. Нам могут потребоваться приказы, распоряжения, разрешительные грамоты, я захвачу всё необходимое.
Мне нужно было захватить изменяющего запах зелья. К башне я взлетала под горделивый рык Элора:
— Смотри какой он умный, ценный и сообразительный секретарь.
И что-то сомневаюсь, что императору такая реклама понравилась.
Потом попробовала наметиться проблема с вампирятиной, то есть менталисткой: на Элора она лезть не хотела. Я, конечно, была только за спасение золотой спины от лишних наездниц, но пришлось ухватить объёмную девицу за талию и запрыгнуть на холку Элора вместе с ней. Под её визг.
— Отец, это издевательство! — прорычал Элор на драконьем, и вампирятина попробовала изобразить обморок, но я уложила её на хребет, уселась сзади и дала Элору шенкелей.
Он ретиво взвился в небо, и Никалаэда Штар снова закричала.
Я накинула на её голову заклятие, зонально заглушающее исходящие звуки, и попробовала наслаждаться полётом, невзирая на судорожно дрыгавшуюся передо мной тушку.
Элор отчаянно молотил крыльями, подгонял себя ветром, усиливал магией — лишь бы догнать брата, видимого далеко впереди посверкивающим золотым силуэтом.
Но мы старались. Ветер бил мне в лицо, едва задевая распластавшуюся по золотым чешуйкам Никалаэду Штар. В недавнем прошлом человек, теперь вампир, она не могла оценить красоту полёта, не могла им восторгаться, не могла им упиваться.
Что ещё взять с бескрылого существа?
Держась за хребет Элора ногами, я раскинула руки, позволяя ветру овевать меня почти полностью, представляя, что я тоже лечу, наслаждаясь каждым мгновением этой гонки.
— Быстрее же! — рыкнула я, и Элор, воспряв духом, прибавил скорости.
Так бы летела и летела.
Даже с поравнявшимся с нами Арендаром я готова была смириться, особенно когда они с Элором устраивали непродолжительные рывки догонялок.
Но, увы, Валерия могла выслеживать нить связи только под заклинанием усиления способности, длилось оно ограниченное время и между использованием приходилось делать перерывы. Так что время от времени нам надо останавливаться и проверять, в правильном ли направлении летим.
Мне приземляться не хотелось. Заниматься поиском девушки из личных гвардейцев не хотелось, вот летать — да. И желательно без трясущейся вампирятины. Правда, и та всё больше каменела на нём и постоянно тёрлась лбом о его шею, что уже никуда не годилось.
Но только я расслабилась, втянулась в гонку, полёт, смогла почти не обращать внимания на Никалаэду Штар, как впереди медно блеснула полоса реки. Граница территории Фламиров. И мне очень захотелось, чтобы пропавшей оказалась не Вильгетта Кофран, отец которой жил в их Старой столице.
Лезть на земли Фламиров с расследованием — то ещё «удовольствие», Элор ощутимо напрягся, но с денеей, возможно, будет проще добиться своего.
Мы приземлились на жёлто-белое поле. Цветочный аромат одурял, изодранные когтями лепестки цветов взметнулись с потоками воздуха.
Эти лепестки ещё не успели опасть на вспоротую драконьими когтями землю, как перед Элором и Арендаром телепортировался Дарион. Я принялась рассматривать сверкающее полотно реки.
— Появилась новая информация о Вильгетте, — сообщил он.
И я невольно поморщилась: это дело начинало дурно пахнуть. Я уже жалела, что согласилась лететь, но отказываться поздно.
Когда Арендар превратился в человека, спуская с себя Валерию, я встала и подняла вампирятину. Та настолько закоченела от страха, что пришлось обхватить её за талию и спрыгивать вниз. Только после этого я сняла с неё заглушающее заклятие. Никалаэда Штар вздрогнула, а едва оказавшись на шелестящей траве, взмолилась:
— Скажите, что мы никуда больше не полетим, а?
Я смотрела на луга, чтобы не натыкаться взглядом на Дариона.
Перекинувшийся в человеческую форму Элор потянулся:
— Давай, рассказывай, не томи.
Зашелестела бумага, после чего Дарион заговорил:
— Вскоре после вашего вылета во дворец прилетело послание от главы рода Кофран — отца Вильгетты. Он приносит глубочайшие извинения за беспокойство и возмутительное поведение своей дочери. Пишет, что получил от неё письмо, в котором она сознаётся в побеге с молодым человеком.
Даже его голос причинял боль, вынуждая вспоминать момент, когда я ощутила ментальный удар, тот миг, когда это было как удар в спину.
Элор не удержался от довольного фырканья:
— Какое типично женское поведение. А мы все переполошились.
Ощущение удара в спину, нападения снова накрыло меня, и я порадовалась, что амулет абсолютного щита от всех скрыл мучившие меня чувства.
Валерия что-то говорила, а я стояла на холме в сладком запахе цветов, совершенно бессильная из-за повторяющегося ощущения, как меня бьют-бьют-бьют неожиданно, сразу в сознание…
Голос Элора вырвал меня из застывшего мгновения:
— Романтизм головного мозга. Очень по-женски.
Я оглянулась: все они, даже зеленовато-белая Никалаэда Штар, читали письмо в руках Валерии. Дарион посмотрел на меня, и я отвернулась.
— Но я правда не понимаю, зачем делать это так? — удивилась Валерия. — Или отец мог ей запретить?
— Вильгетта была под твоей властью, — ответил ей Арендар. — Отец уже не мог ей приказывать, только ты и мои родители.
— И если бы я одобрила брак, ей не надо было бы бежать?
— Нет, конечно, — теперь пояснял Дарион, и меня опять коробило. — Жэнарану Кофрану пришлось бы принять такой брак.
— Тогда у Вильгетты не было причины…
Элор опять не удержался:
— Кроме природной женской… несообразительности и склонности к романтике. Девицам только волю дай, они со своими кавалерами разбегутся. Тайное бракосочетание — это же так романтично!
— Элор, — что-то в голосе Арендара заставило меня насторожиться, какая-то непривычная интонация. — Кажется, ты собирался немного измениться, смягчить кое-какие высказывания, разве нет?
Арендар что, тоже адепт списка Валерии по перевоспитанию Элора?
— Но здесь же нас слышат только свои, — напомнил Элор. — Должен же я хоть с кем-то говорить искренне.
Я ощутила на себе взгляд Дариона.
Валерия задумчиво произнесла:
— Мне это не нравится. Своей какой-то наивной бессмысленностью… Это точно почерк Вильгетты?
— Жэнаран Кофран подтвердил, что это её письмо, — опять говорил Дарион. — Мы проверили, но никаких чар, кроме чар доставки, на нём не было.
— И что это за жених такой, которого нельзя никому показать? — у вампирятины прорезался голос. — У медведеоборотней нет принципиальных табу на смешанные браки…
