потом раздался мужской голос, сказавший: «Тихо!», и вскоре раздались приближающиеся шаги.
Ворота открылись, и перед ними возник тот самый Илья. Значит, они пришли в соседский дом, просто через улицу.
— Привет, Илюха, не разбудили? — Любаша бесцеремонно прошла мимо него во двор. — У золовки телефон сломался, а ей надо детям позвонить. Посмотришь?
— Привет, Любаня! — ответил он, и повернувшись к Эле, сделал приглашающий жест рукой и слегка поклонился. — Эльмира Маратовна, прошу.
У Любаши челюсть отвисла. Она смотрела на Илью и хлопала глазами.
Эля прошла во двор, и хозяин закрыл ворота.
— Проходите в дом, посмотрю ваш телефон. Не бойтесь, Ли́са на цепь посадил.
— Да я и не боюсь, — Любаша потрепала по ушам огромного рыжего беспородного пса. — Лиииис, хорооооший, привет!
Пёс завилял хвостом, но на Элю посмотрел с подозрением.
Илья пошёл по тропинке к дому. Теперь Эля рассмотрела его ещё лучше. Волосы у него, действительно, были собраны сзади в короткий «хвост». Сам он был ростом выше среднего, коренастый, широкоплечий. А ещё Эля заметила, что он очень сильно хромает. Действительно сильно. Видимо, потому и говорил тогда, что ему тяжело стоять на брёвнах. Нужно будет узнать у Любаши, что с ним.
Илья открыл двери и пропустил соседок в дом. Прежде, чем войти, Эля успела заметить, что дом не очень большой, но кирпичный, современный, с черепичной крышей и новыми деревянными окнами, а не со стеклопакетами. Видимо, хозяин не экономит на экологической чистоте.
Они прошли через сени, небольшую прихожую, и оказались в уютной гостиной. Везде были светлые обои, чистота и порядок, никакого хлама. Только в углу располагался большой стол, освещённый дополнительной лампой, и на этом столе лежали телефоны, планшеты и даже ноутбук. У окна был ещё один стол, компьютерный, но сам компьютер был выключен.
— Присаживайся, Любаня, и вы, Эльмира Маратовна! Только дайте сначала ваш телефон.
Эля достала телефон и объяснила, как могла, что случилось. Он кивнул, взял телефон и устроился под лампой у большого стола.
Любаша и Эля сели на современный светло-зелёный диван. Прямо перед ними на стене висел огромный телевизор. Такой же, как у Эли дома. Точнее, дома у Димы.
— Включай телик, Любаня, если хочешь, — задумчиво сказал Илья, нажимая кнопки на боку телефона.
Потом вдруг бросил взгляд на Элю и спросил озабоченно:
— Эльмира Маратовна, ничего, что я при вас сижу?
Пока Эля задумчиво глазела на его широкие плечи, обтянутые серой футболкой, Любаша всё же не выдержала.
— Илюха, ты чего до Эли докопался? Тебя какая муха укусила?!
— Я боюсь, чтобы Эльмира Маратовна меня не укусила. Очень уж она… строгая. Фифа городская.
— Илюха! Прекрати! — возмущённая Любаша даже покраснела. — Ты совсем не знаешь Элю, а мелешь, что попало!
А Эле почему-то было смешно. И как-то лестно, что ли, от того, какую реакцию она вызывает у этого Ильи. Ну просто первый класс вторая четверть. Ещё бы портфелем по голове дал или за косу дёрнул, да нет у неё косы. Гладкие и густые черные волосы средней длины и модно подстрижены.
Эдик любит говорить о том, что его по-доброму забавляет, «Меня улыбает». Так вот реакция Ильи улыбала Элю.
— Почему же, мы познакомились с Эльмирой Маратовной буквально пару дней назад, — он продолжал нажимать кнопки. — Она собирала смородину. И категорически приказала мне обращаться к ней лишь по имени-отчеству и на «вы». Потому что она старше меня, видите ли. Так что не обессудь, Любаня!
— Ой да, намного ли старше-то?! Всего на семь лет… — начала Любаша, но осеклась, прикусила язык и бросила быстрый взгляд сначала на Элю, потом на Илью.
— И тем не менее, — задумчиво сказал он и выпрямился. — Всё. Перепрошил, перезагрузил. Данные сохранил предварительно. Видимо, просто устал и вырубился на время телефон. Бывает. Держите, Эльмира Маратовна, всё работает.
— Спасибо огромное! — Эля вскочила, а следом поднялась Любаша. — Что я должна вам… Илья?
— Ничего. Я не делал ничего.
— Нет, ну как?..
— Пойдём, Эля! — Любаша потянула её за рукав. — Сказал, не должна, значит, так и есть. Илюха врать не будет.
— А что молчала-то о том, как с Илюхой познакомилась? — всё же спросила любопытная Любаша, после того, как Эля позвонила детям. Они сидели на кухне и пили поздний чай.
— А о чём говорить? Познакомились по-соседски. Беспардонный он, вот я и сделала замечание. А он уж раздул из этого…
— И как он тебе?
— В смысле, Любаша? Как он мне должен быть? Сосед и сосед. Молодой.
— Тридцать пять ему. Выглядит моложе просто. Не пьёт, не курит, не психует, так как один живёт, вот и результат.
— А почему ты назвала его Айболит? Он же не ветеринар.
— Потому что со всего села, да и из соседних деревень все к нему бегут с телефонами и прочей техникой, как что случится. Даже машины ремонтирует иногда. Голова очень умная у него, много всего понимает. А здоровье подкачало. Заметила, наверно?
— Что с ним?
— Ох, Эля, давняя история, но расскажу, только ты не выдавай меня, если будешь с ним говорить.
— Не выдам, да и с чего бы мне говорить с ним!
— Я же всю жизнь в этом селе прожила, родилась тут. Мне пятнадцать было, когда это случилось. Училась в школе. У леса, где барские хоромы сейчас, стояла избушка, и там жили дед Володя и баба Тася. Были они старенькие уже, бездетными прожили, хотя сами лечили травами, ездили к ним люди даже из Саратова. И вот однажды ночью к их воротам коробку подкинули, а в ней ребёнок новорождённый, мальчик. А на дворе то ли конец февраля, то ли начало марта. Как не замёрз насмерть, да собаки не нашли его! Но было переохлаждение сильное, и ножка правая очень недоразвитая оказалась. Может, потому и избавилась тварь какая-то. Искали её долго, да так и не нашли. Следы замело ночью, а видеокамер не было тогда. Хоть бы постучала в ворота! Сердца нет у людей! Бросила мальчонку и ускакала!
Месяц он в реанимации был, выходили, спасибо врачам! Как уж дед Володя и баба Тася уговорили этих с сельсовета, не знаю, но разрешили им мальчика усыновить. Ильёй назвали.
Хорошим мальчиком рос, добрым, учился хорошо, но вот с ногой беда. А люди не все добрые. Очень он переживал всегда. Да и сейчас, наверно, переживает.
Потом дед с бабушкой умерли друг за другом, а Илья уехал в соседнюю область учиться в специальный техникум-интернат для тех, у кого с детства ограниченные возможности, дом закрыл. Выучился на бухгалтера, он и сейчас
