бронирована, под защитой ещё одного бойца. Самого преданного.
Самый жестокий.
Я смотрю ему прямо в глаза.
— Меня ждёт Джун.
Синдзо кивает и отходит в сторону.
Я вхожу с гордо поднятой головой, изображая спокойствие, которого на самом деле нет. По комнате эхом отдаётся стук моих каблуков. Я уже бывала здесь раньше, но с трудом узнаю обстановку. Мебели стало гораздо меньше; только современный письменный стол и пара белых кожаных кресел. Меня передёргивает, когда понимаю, что старые деревянные книжные шкафы заменили тяжёлыми чёрными шкафами. Их дверцы закрыты, но нетрудно представить, что находится внутри.
Журналы учёта. Орудия пыток. Ножи.
Кимоно на дальней стене заменили на коллекцию катан. Они выглядят старинными, ценными.
Но при этом острые.
Когда мои ноги касаются ковра в центре комнаты, я останавливаюсь как вкопанная. Его стиль хорошо сочетается с другими элементами — тёмными шкафами, чёрными стенами, белыми креслами. И всё же я ощущаю что-то странное, словно фальшивую ноту. Ковёр намного новее остальной обстановки, на нём нет никаких следов износа. Несомненно, его недавно заменили.
Возникает вопрос: почему?
В голове мелькает образ, столь же тревожный, сколь и правдоподобный. На мгновение я вижу человека, лежащего на ковре, похожем на этот. Тело бедолаги покрыто ранами, а рот полон крови. Он умоляет о пощаде, не зная, что эти же мольбы станут его погибелью.
Не зря Джуна Иноуэ все называют «дьяволом».
Некоторые мужчины возбуждаются, раздевая женщин.
Он же делает это, убивая других мужчин.
И мучая меня.
Внезапный шум возвращает меня в настоящее.
К нему.
Джун появился из ниоткуда в углу комнаты. Откупорив бутылку шампанского, он наполняет два бокала до краёв и с соблазнительным видом приближается ко мне. Часть меня пытается удержать образ, что проносится в мыслях; страх и кровь. Хотя это и трудно, но я не могу позволить себе забыть ту мутную душу, которая скрывается за этой элегантной внешностью.
Он протягивает мне бокал, от которого я благоразумно отказываюсь.
— Я не хочу пить, спасибо.
Джун едва слышно смеётся. Смех тихий. Коварный.
Прошло три года с тех пор, как мы виделись в последний раз, но он почти не изменился. Длинные тёмные волосы собраны в хвост. Намёк на бороду прикрывает щёки, делая черты менее жёсткими и угловатыми, чем я помню. Вся его фигура излучает власть, начиная с дорогого костюма-тройки и заканчивая роскошными туфлями итальянского производства. Его плечи стали более мускулистыми, но взгляд остался прежним.
Мрачный. Тёмный. Холодный.
— Когда тебя встретил, ты пила в любое время дня и ночи, — укоряет он с лукавой улыбкой. — Ты не могла насытиться…
По позвоночнику пробегает дрожь, от того, как его голос затихает в конце фразы. Мы познакомились, когда я переживала трудные времена. Мне казалось, что я попала в кошмарный сон, и я постоянно пила, надеясь, что рано или поздно проснусь. Но это было не так. Кошмар закончился, но он оставил на моих плечах длинную череду последствий.
Среди которых и он.
Стремясь скрыться от его взгляда, я поворачиваюсь к нему спиной и прохожу к одному из кресел. Сажусь, скрестив ноги. Его взгляд не покидает меня ни на мгновение.
И я не удивлена.
В отличие от большинства мужчин, Джун Иноуэ не интересуется ни женским, ни мужским телом. Его не привлекает вуайеризм, как Рулза, и не привлекают женские изгибы, как Джейка. Его ум тёмный, загадочный и запутанный. Невозможно понять, о чём Джун думает или почему улыбается. Большинство его слов не искренни, а если и искренни, то имеют скрытый мотив. Он не просто обманул меня: он манипулировал мной.
«Заставил меня влюбиться в него».
Я поклялась себе, что никогда больше не позволю ему сбить меня с толку и не вернусь к нему. И всё же я снова здесь, мои глаза прикованы к нему, а внутри растёт жгучее желание почувствовать, как он охотится за мной.
Я вздёргиваю подбородок, прогоняя этот образ.
— Думаю, ты гордишься собой. У тебя ушло три года, но ты сумел меня найти и вернуть сюда.
Джун смеётся. Смех низкий, приглушённый.
Чувственный.
— Я всегда знал, где тебя найти.
Я улыбаюсь ему высокомерно, испытывая превосходство.
— Я так не думаю.
Он едва шевелит запястьем, устремив взгляд на пузырьки, поднимающиеся со дна бокала.
— Брайан не сказал тебе, не так ли?
— Что не сказал?
Сразу же после того, как спросила, я жалею об этом.
Джун произнёс имя сына не случайно.
Он хотел привлечь моё внимание.
И чтобы я задала ему именно этот вопрос.
— Пару недель назад мы вместе играли в шахматы. Он выиграл, но я выиграл в предыдущий раз. Как и до этого.
Я впиваюсь пальцами в ручки кресла.
— Это неправда.
Джун смачивает губы шампанским, затем облизывает их.
— По совету директора школы ты записала его на продвинутый курс шахмат. Помнишь? Очень эксклюзивный курс, который ведёт преподаватель высшей квалификации.
Я качаю головой.
— Если бы Брайан увидел тебя, он бы мне рассказал.
— Брайан знает, что я не представляю для тебя опасности.
— Брайан — ребёнок, — резко возражаю я. — У него ещё нет опыта, чтобы отличить опасное от неопасного.
Джун ставит бокал. Его пальцы легонько скользят по ободку.
Он прикасается к нему, как к женскому телу.
Как он делал с моим.
Я плотнее сжимаю бёдра и стискиваю зубы.
— Хочешь узнать кое-что забавное? — Несмотря на то что Джун обращается ко мне, он не отрывает взгляда от бокала. — Я подумал о тебе то же самое, когда впервые тебя увидел.
В замешательстве я поднимаю бровь.
— Я посмотрел на тебя и подумал: «Вот, эта девушка понятия не имеет, что такое опасность».
Против воли уголки рта складываются в грустную улыбку. В тот момент я не была ни дерзкой, ни наивной.
Просто отчаявшейся.
И он воспользовался этим.
— Я изменилась.
Его взгляд путешествует по моему телу.
Медленно.
Осторожно.
Я чувствую, как он скользит по моим голым ногам, и живот сжимает в тисках. Там, где проходит его взгляд, остаётся огненный след. Джун не прикасается ко мне, но кажется, что делает именно это. Его руки были точно такими.
Лёгкие. Но горячие.
— Не так сильно, как думаешь.
Это всё, что он говорит.
Всего пять простых слов, но они способны перечеркнуть годы борьбы за то, чтобы вновь обрести себя, взять свою судьбу в собственные руки и обеспечить будущее сыну. Внезапно я снова ощущаю себя женщиной, попавшей в ловушку жизни, которую она не выбирала и из которой не может выбраться. Я во власти его прихотей, его жажды власти и
