возраст – это просто цифра в паспорте, для нас вы всегда будете детьми.
Ленка заняла сидячее положение и обняла отца. Он в ответ стиснул ее в крепких объятиях, поцеловал в макушку.
– Как ты, детка? – спросил тихо.
– Живу, или пытаюсь жить, – пробормотала ему в грудь Ленка, – больно.
– Жить надо, дочь, даже если очень больно. Вся жизнь человека – это боль, он через боль рождается и с болью умирает. Ее не избежать. Можно перетерпеть, со временем она притупится.
– А можно жить без привязанностей, тогда не будет больно, – оторвалась от отцовского плеча Ленка.
– Это не жизнь, а существование. А существование – это удел слабаков.
– Значит я слабачка и трусиха, боюсь, что снова будет больно.
– Мужик что ли на горизонте появился? – сощурив глаза, произнес отец.
– Нет, – произнесла Лена, подтянув колени к груди и обхватив их руками, – дело не в мужике, мне работу предложили. В семье, там с ребенком проблемы, ДЦП. Ее мать бросила, бабушка занималась воспитанием, но умерла около месяца назад.
Лена договорила и в темноте комнаты воцарилась тишина.
– Ты же уже для себя все решила, – с мягкой улыбкой произнес отец, – благословения нашего ждёшь?
– Поддержки наверное, что поступаю правильно, что имею право воспитывать чужого ребенка.
– Чужих детей не бывает, – мудро заметил отец, – может ты единственный шанс этой девочки на приемлемое существование. Не дрейфь, Ленка, мы с тобой, – щёлкнул по носу дочь.
– Спасибо, пап, – пробормотала Ленка, закутываясь в одеяло.
Лена к опрометчивым поступкам склонности практически не имела, поэтому решение, что пойдет работать к Волину, никому объявлять не стала, мало ли, вдруг он кого другого нашел на роль няни, а тут она со своей устаревшей кандидатурой. Вот из этих соображений Ленка вернулась в ресторан, полагаясь на судьбу, приедет Артем Николаевич с дочерью, значит никого не нашел и тогда быть ей в няньках у барина, а нет, найдет что-нибудь ещё. Время ее работы здесь подошло к концу.
Они приехали через неделю, после возвращения Ленки от родителей. Девочка на руках отца смотрелась крошечной и измождённой, сказывались последствия болезни. Столик заняли привычный, слева от сцены. Дядя Вова, спустя некоторое время вышел из кухни, сопровождая официанта, который нес поднос с едой.
Девочка повару обрадовалась, по крайней мере, улыбнулась. Но есть не торопилась. Лена пела песню, краем взгляда пытаясь уловить происходящее за столиком слева. Так и косоглазие можно заработать, – думала про себя.
Песню Ленка допела, можно было идти на перерыв. Дядь Вова явно приготовил ей чего-нибудь вкусненького, да и отцу с дочерью вдвоем побыть полезно и вообще…
Дальше придумать объективных доводов Ленка не смогла, потому что девочка отодвинула тарелку и произнесла громкое:
– Неть.
Дальше Ленка ощутила себя сидящей на корточках возле столика, за которым восседали дочь и папаша Волины.
– Привет, я Лена, – произнесла с улыбкой, протягивая девочке ладошку.
Та некоторое время ее рассматривала, потом прикоснулась. Ленка была пусть не лучшим, но хорошим дефектологом и свою работу с детьми начинала именно с прикосновений. Почему – то у нее был такой пунктик, потрогает ребенок ее в ответ, значит работа сложится, результат будет. Если не возьмёт, то работать Лена все равно будет, но результат будет не таким, ребенок не раскроется. Она взяла, взяла и улыбнулась в ответ.
– Ена, – произнесла ее имя.
– Да, я Лена, а ты Варя, – показала пальцем сначала на себя, затем на девочку.
– Валя, – повторила девочка.
– Вот, Лена ест, и Варя ест, – произнесла Лена, подвинув к себе тарелку Волина, взяла ложку и зачерпнула борщ. Отправила в рот, – вкусно.
Варька не отреагировала, Лена зачерпнула ещё ложку, повторяя все свои действия. Варя внимательно за ней наблюдала. Затем взяла свою ложку, набирая в нее чуть – чуть картофельного пюре. Ложку она держала в кулаке, рука слегка подрагивала. Массаж нужен и бассейн бы не помешал, машинально сделала пометки в голове Лена.
Но это все позже, сейчас важно, установить с девочкой дружеские отношения и накормить ее. Варька ела, облизывая ложку, почти не жуя.
Ленка дохлебала борщ, практически не ощущая вкуса. Время перерыва заканчивалось, надо было возвращаться на сцену.
– Лена петь будет, – произнесла, глядя на Варьку.
Варвара только кивнула.
– Петь, – произнесла вслед за Леной.
Лена улыбнулась, встала со стула и отправилась в сторону сцены.
У выхода из ресторана Лену ждала уже знакомая машина. Лена в этот раз выпендриваться не стала, открыла дверцу и села на переднее пассажирское сиденье. Окинула салон взглядом, на заднем сидении, пристегнутая в кресле, укрытая пледом спала Варвара.
– Домой? – коротко спросил Волин.
– Можно на танцы, думаю Варвара возражать не будет, – съязвила Ленка.
– Это ее мечта, танцевать, – горько произнес Волин.
– За чем же дело стало?
Артем Николаевич на секунду оторвался от созерцания дорожного полотна и посмотрел на Ленку.
– А вы жестокая.
– Отнюдь, – парировала Ленка, – это хорошо, что у ребенка есть стремление, может послужить хорошим мотиватором. Знаете, с умственно отсталыми работать сложно, у них мотивации почти нет, им ничего не интересно, их кормят, поят, одевают, они и рады. Им лишь бы усилий не прилагать.
– Прям как вы до недавнего времени, – ввернул шпильку Волин.
– За борщ мстите? – усмехнулась Ленка, – как – то мелко.
– Учту, отомстю по – крупному, в следующий раз плюну вам в чай.
– А это уже пошло, вы же уважаемый человек, Артем Николаевич.
– Когда вы приступите к новой работе? – спросил, переходя на деловой тон.
– Через неделю, раньше замену могут не найти.
– Хорошо, в четверг предлагаю пообедать о обсудить условия вашей работы, я за вами заеду.
– Как – то не хочется рисковать, употребляя пищу в вашем присутствии, – не осталась в долгу Лена.
– В четверг в час дня я заеду, – сказал Артем, когда Ленка вышла из машины.
– Поставлю напоминалку на телефон, а то столько дел, как бы не забыть, – усмехнулась Лена.
