эти крики еще не летит пожарный дирижабль.
Туда-сюда шныряли коты и дети, а трехногая псина Карл угрюмо выглядывала из своего домика под лестницей. Порой кто-то обращал внимание на человека, бредущего через Странные Окна, и тогда с ним здоровались, он в ответ желал доброго вечера.
Из дверей кухни дома № 19 полз и клубился дым, пропахший крысиными бифштексами, желудевой настойкой и серым супом. На гвоздиках, вбитых прямо в оконные рамы, вялились мыши и крысы на ниточках, и ни один из местных котов не смел протянуть к ним свою лапку – все они как огня боялись грозную мадам По, никто не желал лишиться ужина.
Кухня мадам По была самым сердцем Странных Окон. А хозяйка – огромная, в пышных юбках и непомерной шали, с висящими на переднике ножами и поварешками – была их душой.
Мадам По являлась очень страстной натурой или, вернее, натурой, страстно переживающей все и вся. Ее могли глубоко задеть и вывести из себя даже скучные рутинные новости, вроде сообщения о подорожании воздушных шариков, а уж если случалось что-то действительно тревожное, она была способна перебаламутить весь квартал. И это при том, что мадам ни с кем, собственно, и не обсуждала эти самые новости, кроме своего племянника Джорджа – просто выходило это крайне громко и исключительно чувственно. Джордж хоть и жил на Вишневой улице, но в Странных Окнах считался своим – он каждый день навещал тетушку и читал ей свежий номер «Сплетни», пока она готовила бесконечные супы, каши и компоты.
Сейчас же новость, которую они обсуждали, вызывала у кухарки вполне логичное возмущение (с примесью любопытства). И верно – событие, о котором шла речь, уже пару дней не сходило с передовиц газет. Кто-то даже называл это новостью века, несмотря на то, что прошло всего ничего.
Разумеется, дело было в дерзком ограблении банка «Ригсберг», и если бы печатные заголовки могли кричать, то многие в Саквояжне непременно оглохли бы от того количества восклицательных знаков, которыми их снабжали щедрые на экспрессию репортеры «Сплетни» во главе с ушлым пройдохой Бенни Трилби.
«Кто это сделал?!!!!», «Сколько на самом деле украдено?!!!!!», «Как ответят Ригсберги?!!!!», «Куда исчезла дверь банковского хранилища?!!!!», «Почему полиция молчит?!!!!», «Банк “Ригсберг” стал всего лишь еще одним банком в череде ограблений банков в Льотомне!!!! Так ли это?!!!», «На что бы вы потратили миллион?!!!!! (мечтательные размышления)», «Приживутся ли новые “прыгающие туфли Карро”? Или это очередной пшик?!!!!»
Что ж, последнее к ограблению банка не имело никакого отношения, просто вопрос новых прыгающих туфель, которые поступили в продажу в дорогих обувных лавках района Набережных, интересовал многих не меньше дерзкого преступления. Но приземленную (во всех смыслах – зачем ей эти туфли?) кухарку не волновали прыжки по городу в новомодной обуви. Ее волновала главная новость:
- Как славно, что у кого-то хватило смелости показать этим Ригсбергам!- пыхтела у своих казанков мадам По.
- Тише, тетушка, вы что?- Джордж был испуган – с этими банкирами лучше не связываться, не стоит и вовсе лишний раз произносить вслух их фамилию.
- А что такое?!- воскликнула бесстрашная тетушка.- Что хочу, то и говорю! Это мой дом и мой квартал!
- Ну, все же не так громко…
- Я их не боюсь!
- А стоило бы!
- Эти банкиры мне ничего не сделают, Джордж!- упрямо заявила мадам По.- Я тебе еще раз говорю: я их не боюсь! И эти милые ребята, укравшие у них миллион и прихватившие стальную дверь от хранилища, судя по всему, тоже! Они доказали, что Ригсберги не такие всесильные, как все думают! Лично я каждого из этих грабителей угостила бы тарелкой своего коронного супа!
- Тетушка!- возмутился Джордж.- О чем вы говорите? Они же злодеи!
- Те, в банке, настоящие злодеи! Или кто-то в Саквояжне с этим поспорит?
- Тетушка!
- Не смотри так на меня, Джордж! Уж не думаешь же ты, что они явятся за какой-то Элинор По в какие-то Странные Окна? Они опасны только для тех, кто заходит в их банк и берет у них ссуду!
Племянник лишь покачал головой. Он знал, что это не так…
Человек в остроносых туфлях, шедший через Странные Окна, услышал их спор еще издалека. У него не было времени читать газеты, но, разумеется, он не мог не знать, о чем именно говорят мадам По и Джордж. Его приятель, воришка-неудачник Бикни, ему уже все уши прожужжал об этом ограблении: все последние дни тот ходил слегка пришибленный, мечтательно рассуждая о том, на что бы он потратил миллион. При этом Бикни совершенно не представлял, сколько же это именно.
- А ты, Артур,- спрашивал приятель,- на что бы ты его потратил?
Артур же неизменно пожимал плечами и отвечал:
- Нет времени мечтать, Бикни.- Или: - Кто будет продавать шестеренки, если я буду думать о несбыточном? У деловых людей, знаешь ли, совсем нет времени на грезы.
Артур Клокворк действительно был очень занят – у него было свое дело, можно даже сказать, целая компания. «Мистер Клокворк и К°» – ее полное название. Каждому любопытствующему предоставлялась афишка:
«Мистер Клокворк предлагает вашему вниманию шестеренки для сборки и ремонта часов, различных заводных механизмов и двигателей. Протезирование. Автоматоны. Прочие цели. Шестеренки почти не ломаются. Почти не истончаются. Качество и долговечность гарантируются “Мистером Клокворком и К°” (город Габен). Наши зубчатые колеса не кусаются!».
Компания Артура Клокворка пока что была еще очень молодым предприятием, и сам он в ней являлся одновременно и директором, и простым клерком. Проще говоря, он продавал вразнос шестеренки, добытые им на механических свалках или на задворках мастерских, бродил со своим крошечным чемоданчиком по Тремпл-Толл, мерз и стаптывал туфли, терпел оскорбления и подчас спасался бегством, но неизменно подходил к делу с широким полумесяцем улыбки и оптимизмом.
Улыбка и оптимизм действовали не всегда – почтенные горожане шарахались от долговязого и худого как жердь скалящегося типа, тычущего им под нос нутро слега тронутого плесенью чемоданчика. Ношеный кривобокий цилиндр, узкое коричневое пальтишко и клетчатые штаны, которые доходили ему лишь до щиколоток, также не играли в его пользу – беда в том, что у него не было другого костюма.
И все же простые обыватели северной части Тремпл-Толл относились к Артуру если не с уважением, то со снисхождением точно. В родном квартале его любили за доброту и милую наивность. Он не побирался, не крал, а честно работал: день
