Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
силовыми структурами, слабыми политическими институтами и высоким уровнем недоверия в обществе.
В дополнение подчеркнем, что часть затрат на репрессии либо реформы остаются неизменными, но определенная доля таких затрат зависит от целого ряда внутренних и внешних игроков, а значит, может возрастать или уменьшаться за сравнительно короткий срок. Например, более сплоченная оппозиционная коалиция может вынудить лидера предпринять больший объем репрессий и фальсификаций ради сохранения власти. Следовательно, эти стратегии обойдутся главе государства дороже. Аналогично этому, если международное сообщество организует более эффективное наблюдение на выборах и более четко заявит о негативных последствиях возможных фальсификаций, текущему руководителю окажутся не по карману такие варианты. На этом фоне реформы станут выглядеть более выгодной альтернативой.
Таким образом, стратегии ключевых внутренних и международных движущих сил могут склонять чашу весов в одну либо другую сторону и менять уравнение, стоящее перед авторитарным президентом или премьер-министром. Исходя из этого, можно планировать более эффективные политические стратегии и международные вмешательства, которые повысят уровень проводимых выборов. Однако, как мы убедимся в дальнейших главах, это непростая задача. Авторитарные лидеры не только располагают целым рядом инструментов для разобщения оппозиции, но и умело используют международных партнеров, даже в отсутствие природных ресурсов и геостратегического влияния.
Арсенал авторитарного лидера
В данной книге мы демонстрируем, как правительства, настроенные на репрессии вместо реформ, фальсифицируют выборы и как диктаторам удается не только выходить сухими из воды, но и укреплять свою власть. Великая ирония нашего времени заключается в том, что во многих странах распространение выборов не привело к смещению деспотической власти, а упрочило ее позиции. Как мы уже отмечали и снова вернемся к этому в заключении книги, так происходит, потому что выборы создают иллюзию легитимности, тем самым открывая доступ к международной финансовой помощи, и помогают правительству в широкой мере воспользоваться механизмами, разобщающими оппозицию.
Если у вас за плечами нет богатого опыта наблюдения на выборах, часть историй о фальсификациях в следующих главах, скорее всего, удивит и возмутит вас. Одни тактики поражают оригинальностью, другие – дерзостью. В Мадагаскаре оппозиционному лидеру не дали посадить самолет. В Либерии объявили результат подсчета голосов, в котором было в 17 раз больше бюллетеней, чем зарегистрированных в стране избирателей. В Пакистане убили крупнейшего лидера оппозиции. В Беларуси госслужащие получали прямые указания о количестве голосов, которые диктатор ожидает увидеть в итоговом отчете. А в Экваториальной Гвинее чиновника избирательного комитета заставили подписать протокол с официальным результатом под дулом пистолета.
Но, как покажет последующий анализ, зачастую самыми эффективными являются тонкие электоральные манипуляции. Поэтому важно изучить механизмы фальсификаций во всей их полноте и разнообразии – как по различным регионам, так и по историческим периодам. Скажем, оппозиция до сих пор прискорбно часто подвергается физическому насилию, запугиванию и преследованиям, однако доля таких случаев сократилась с 30 % в 1992–1996 годах до 23 % в 2012–2016. В то же время распространенность подкупа избирателей остается стабильно высокой, едва изменившись – с 40,3 % в 1991–1995 годах до 39,9 % в 2011–2015. (см. Приложение 14). Частично это объясняется тем, что, с точки зрения лидера, откровенное насилие влечет особенно высокие репутационные потери как внутри страны, так и в международном сообществе, а также снижает доверие к результатам выборов. В то же время подкуп избирателей – зачастую настолько обыденное явление, что редко вызывает осуждение со стороны журналистов и наблюдательских организаций. В таком контексте у авторитарного лидера появляется сильная мотивация заменить силовые формы влияния более мягкими выборами, насколько это возможно.
Если посмотреть на наши данные в другом разрезе, мы обнаружим аналогичные тенденции в плане географических особенностей. Скупка голосов все еще часто встречается в большинстве стран мира, но доля существенно разнится. Например, в странах Африки южнее Сахары более двух третей выборов в 2012–2016 годах прошли со значительным электоральным подкупом, а в других регионах показатель оказался гораздо ниже – например, 29 % на Ближнем Востоке и 36 % в Латинской Америке (см. Приложение 14). Эти различия отчасти относятся к разному уровню социально-экономического развития и к ожиданиям избирателей по оплате их поддержки. К примеру, в большинстве африканских стран голос в среднем обходится дешевле ($1–5), чем в Латинской Америке ($5–15), поэтому для кандидатов, баллотирующихся в Африке, такая стратегия менее разорительна[57]. Однако эти схемы также берут начало в исторической эволюции политического процесса. Если в местных нормах закреплена раздача «приятных мелочей», то они могут даже не восприниматься в качестве подкупа. Применяя скупку голосов в таком контексте, кандидат получит больше пользы и меньше риска.
По ходу нашего повествования мы обсудим различные стратегии в распоряжении фальшивых демократов, объясним баланс издержек и выгод, а также предположим, когда они вероятнее всего будут использоваться. Другими словами, наша цель – не стричь все авторитарные правительства под одну гребенку, а выяснить, какой ассортимент стратегий у них есть и почему они выбирают тот или иной инструмент.
В последующих шести главах мы демонстрируем основные методы, которые используют авторитарные лидеры, чтобы склонить весы в свою пользу, в том порядке, в котором их обычно применяют в реальном мире. Таким образом, мы начнем с заблаговременных мер, предпринимаемых задолго до дня голосования, а закончим экстренными тактиками, с помощью которых можно украсть голоса в последний момент, когда бюллетени уже брошены в урны.
Мы расскажем о старинных стратегиях, таких как перекройка границ избирательных округов, существующая несколько веков, а также о переднем крае фальсификаций – онлайн-дезинформации (фейк-ньюз), которая разрушает репутацию оппонента и заставляет избирателей отдать предпочтение текущей власти. В некоторых случаях мы также обращаем внимание на то, что новшества на поверку оказываются вполне традиционным явлением. К примеру, часто считается, что распространение сфабрикованной информации через социальные сети всерьез началось с американских выборов 2016 года, в которых победил Дональд Трамп[58]. Но такой взгляд неполон без учета давней истории фабрикации документов и новостей – как на Западе, так и за его пределами[59].
Зачастую меняются не сами методы, а их воплощение. Если в двух словах, то оно стало более продуманным и пугающим. В ходе кенийских выборов в 2007 году развернулась кампания по дискредитации оппозиционного кандидата Раилы Одинги. Был тщательно сфабрикован объемистый «Меморандум согласия», который он якобы подписал с мусульманскими лидерами, чтобы превратить Кению в шариатское государство. Документ выглядел правдоподобно и содержал личную подпись оппозиционного лидера. Однако оказалось, что это изощренная клевета: Одинга лишь заключил соглашение о том, чтобы инвестировать больше правительственных доходов в прибрежные районы страны (где проживает большинство мусульман), которые были давно заброшены в экономическом и политическом отношении[60].
Очевидно, что старые стратегии обновляются в соответствии с нынешними реалиями. Но также верно и то, что информационная война начинает занимать центральное место в
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
