двухкомнатной квартире, в которой почти не бывает, приходит только ночевать.
Вечером баба Матрена попросила Кирилла затопить баню. Поддав пару, Анна растянулась на полке, горячий пар обжигал обнажённое тело, лёгкое покалывание доставляло массу удовольствия. Неумело похлестала себя берёзовым веником, с наслаждением вдыхала в себя берёзовый запах.
Выйдя из бани, Анна распустила свои длинные волосы, подставив их ветру для просушки.
Кирилл с удивлением разглядывал эту красивую женщину, на эти шикарные волосы, закрывавшие щиколотки ног.
Вечер выдался тёплым, лёгкий ветер покачивал ветки деревьев, листья которых тихо шелестели.
Кирилл пригласил Анну вечером пройтись по деревне. Тропинка, по которой они шли, утопала в зелени. Свернув, прошли к речке — Зарянке. Речка была неширокой с прозрачной водой, через которую было видно водоросли и мелкие камушки.
Сняв босоножки, Анна ходила по воде, Кирилл придерживал её за руку, ей приятна была его забота, она ещё с первой встречи заметила, его пристальный взгляд и она понимала, что нравится ему, и от этого на душе было тепло. Целыми днями они наводили в порядок, она в доме, он во дворе, а вечером до поздней ночи гуляли по берегу реки, сидели на лавочке тесно прижавшись.
Через два дня, Кирилл должен был уехать, Анна почувствовала, что не хочет оставаться одна.
Кирилл понял, что Анна ему дорога и он совсем не хочет с ней расставаться, ему очень хотелось, чтобы его дома кто-то ждал после работы.
Баба Матрена наблюдая за молодыми всё поняла и лучшей жены Кирюше не найти и, оставаясь дома одна, она молилась, просила бога, чтобы свёл этих двух одиноких людей, чтоб послал им господь крепкой семьи, детишек, и здоровья.
Она понимала, что едва ли её докторша покинет столицу и уедет на Дальний Восток. Она никогда не спрашивала своего доктора, о её жизни, но понимала, что-то не сложилось, ну не получилось, а ведь хороша собой. Баба Матрена, лёжа в больнице, замечала, как больные мужчины засматривались на неё.
У самой Матрены жизнь не сложилась, рано вышла замуж, муж попивал, бывало и поколачивал её. Родила ему двух дочерей, которые выросли и сбежали из родительского гнезда, чтобы не видеть вечно пьяного отца. Егор — муж её, умер недавно, и всё эта проклятая водка. А теперь, из всех живых остался только Кирилл, её опора и надежда.
Провожать Кирилла Анна пошла одна, шли не спеша, загодя* выйдя из дома, шли молча, многое хотелось сказать обеим, но никто не решался заговорить первым.
Кирилл резко повернулся, взяв Анну за плечи, повернул к себе лицом и припал к её губам и в этом поцелуе была какая-то ярость, жестокость. Анна не могла пошевелиться, Кирилл крепко обнял податливый стан женщины и не мог насладиться этими сладкими губами. У Анны кружилась голова, она не хотела, чтобы этот поцелуй кончался, подняв руки, обвила шею Кирилла.
Отпустив её, он сказал:
— Я, кажется, сделал тебе больно? Прости.
Так и стояли они прижавшись. Кирилл вдыхал запах её волос, дорого бы он сейчас отдал, чтобы не расставаться с Анной.
Анна каждой своей клеточкой чувствовала тепло Кирилла, его опьяняющий запах чистого тела и снова расставание, и снова одиночество.
=========
Анна уезжала на следующий день, баба Матрена печальными глазами смотрела на неё
— Спасибо тебе, дочка, я ведь догадалась, что это ты его вызвала, он мне рассказал, что после твоего письма, ему сразу дали отпуск. Ведь ты ещё навестишь меня? Я очень буду ждать.
Утром рано зазвонил телефон, вставать не хотелось, а он всё звонил и звонил. Взяв трубку, она услышала голос Кирилла:
— У меня все нормально, долетел хорошо, завтра на работу, люблю, скучаю.
Она не успела даже сказать слово, в трубке пошли гудки.
Анна шла по аллее, разгребая ногами жёлтые листья. Как-то внезапно похолодало, пронзительный ветер качал деревья, а ветки, как раскинутые руки, то поднимались, то опускались, как будто искали за что бы им зацепиться. Серые тучи закрывали солнце, навстречу шли прохожие с хмурыми лицами.
После встречи с Кириллом прошло три месяца, Кирилл не звонил, и она как-то смирилась с этим. Их встречу она считала случайной. Она понимала, ей с ним было хорошо, но видно, не судьба.
На работе шли обычные дни, похожие друг на друга, она часто стала задумываться, а не взять ли ей с дома малюток ребёнка? Ведь тогда её жизнь круто изменится и всё свободное время она посвятит малышу. Так и решила.
На следующий день она пошла в приют, там работала её пациентка, выслушав Анну, сказала, чтобы усыновить или удочерить ребёнка, семья должна быть полной, у Анны должен быть муж, а у ребёнка родители.
Выйдя из приюта, она уселась на скамейку, на детской площадке играли дети, а рядом сидели мамы и бабушки, охраняя своих чад.
Снова заболела голова, Анна стала замечать, что раньше редко, а сейчас всё чаще по ночам, её мучили головные боли. Она как-то не думала о себе, всё внимание было приковано к больным, стала часто уставать, появилось головокружение
— Надо обследоваться, — подумала она, хотя была уверена, что всё это от перегрузок, от операций, которые длились по несколько часов, после которых она буквально падала от усталости.
Вечером позвонила баба Матрена, со слезами в голосе сообщила, Кирилл попал в аварию, находится в больнице, Анна как могла успокоила её и пообещала, что немедленно вылетит.
Взяв отпуск без содержания, поехала в аэропорт, купив билеты, вылетела.
Войдя в больницу, представилась, попросила проводить её в палату к Кириллу.
Взглянув на него, не поверила своим глазам, насколько всё было плохо. Доставить его в Москву на сан-авиации было невозможно, перелёт он не перенесёт. Анна решила остаться с ним
Кирилл был без сознания, приходил в себя, бредил, звал её — свою Анну. Уже около трёх месяцев врачи боролись за его жизнь. А она ждала его звонка, надеялась, что позвонит, думала, что забыл.
Анна не отходила от кровати больного, тихо шептала, как долго она ждала его, единственного и он не имеет права её покинуть.
Её вызвал главный врач и предложил пока поработать в его больнице, Анна согласилась, рядом с Кириллом, поставили кровать для неё.
Работала хирургом и снова простаивала по несколько часов за операционным столом, головная боль отступила, да и не до этого было.
Кирилл очнулся и первое, что он увидел — спящую Анну напротив, тёплая волна радости заполнила грудь. Глаза наполнились слезами.
— Любимая, родная моя, как я счастлив, что ты рядом. Теперь мы никогда не
