— Как интересно… — издевательски ухмыльнулся батрак.
— У тебя есть брат, — закончила свою мысль Врени. — Найди и убей его. А после суди меня. Что ж ты сидишь? Ведь кровные узы — это оковы мира.
Виль протянул руку, взял ломоть хлеба и густо посолил. Откусил кусок, посолил ещё гуще.
— Ты знаешь больше, чем это полезно для здоровья, Большеухая Врени, — сообщил он спокойно. Магда забеспокоилась. Она слишком хорошо знала батрака, знала и его повадки. Ещё пара слов — и он возьмётся за нож.
— Виль, ты в моём доме, — напомнила она.
— Ну и что? — хмыкнул батрак и глотнул вина. — Подружки твоей нет здесь, которая крови боялась. Кстати, куда она делась?
— В замок, — ответила Магда. — Вир теперь шателен[6] Ордулы.
— А барон чего же? — удивился батрак. — Что ж он свой замок Серому-то отдал?
Магда вскинула на него глаза и опустила взгляд. Он не знал.
— Барон уехал. В священный поход. Три года как. Он чуть не погиб в сражении. Как только оправился — на коня и умчался. Вестей нет. Теперь у нас баронесса, Нора. Она уехала в Барберг и велела построить ей замок там. А пока живёт в Тамне.
— Ну, эта нами направит, — покачал головой Виль, на мгновение становясь тем, кем он когда-то был — батраком, выросшим в Латгавальде, деревне близ старого замка барона цур Фирмина.
— Она повысила подати, — ровным голосом произнесла Магда. — А в Ордуле жить не пожелала. Сказала, не хочет вспоминать.
Виль усмехнулся, Магда вернула ему улыбку. Батрак был тем самым человеком, который вынес Нору, тогда глупенькую молоденькую девушку, из замка её отца, захваченного негодяями. Но баронесса этого не помнила — вампирша Вейма изменила ей память.
— Всего семь годков тут не был, — произнёс батрак. — А как всё изменилось-то…
Он перевёл взгляд на Врени, которая молча слушала их разговор.
— Сядь, — хлопнул он по лавке, — не стой над душой.
Женщина не ответила. Виль отцепил от пояса флягу и сделал глоток. Потом посмотрел на цирюльницу.
— Может, и дрогнула бы, — признал он. — Я бы тоже не взялся. Противно.
Врени села рядом с ним и поставила на стол свою флягу.
— Я понял тебя, — сказал батрак ведьме. — Твоя болтливая приятельница может быть полезной. Но мне нужно не это. Мне нужен твой дар.
— Мне действительно нужно высшее посвящение, — отозвалась Врени, не давая Магде ответить, — но не настолько, чтобы подставлять свою шкуру ради неизвестно чего.
— Боишься? — поддел её батрак.
— Мне лень, — прямо ответила женщина.
— Врени, — заговорила Магда, — ты со мной ещё не расплатилась. Жизнь за жизнь, человека за человека.
— Он ведь не должен был умереть, — возразила Врени.
— Так ведь и ты не умрёшь, — усмехнулась Магда.
— О каком человеке речь? — как бы невзначай поинтересовался Виль.
— Врени принесла, — кивнула Магда. — Монашек. Здесь такие не ходят. Братья Камня так одеваются, у нас их почти нет.
Братьями Камня называли орден, взявший на себя заботу о паломниках, идущих в священные земли и, реже — о паломниках, отправляющихся на поклон к другим реликвиям.
Медный Паук присвистнул.
— Откуда ты про них знаешь, а, Маглейн?
— Видела, — глухо ответила ведьма. — Когда барон в священный поход собирался.
— И зачем тебе этот святоша? — не отставал батрак.
— Спроси Врени, — устало вздохнула Магда. — Мне она ничего не пожелала объяснить.
— А ты и рада стараться.
— Он нуждался в помощи. Не выбрасывать же его под дождь.
— Я бы выбросил, — пожал плечами Виль. — Давай, Большеногая, рассказывай.
— Не твоего ума дело, — непреклонно отозвалась цирюльница.
— Моего, моего. Надо же мне знать, кого ты к моей сестрёнке притащила.
— Врени твоя сестра, — покачала головой Магда. — Я к вам давно отношения не имею.
— Это уж мне решать, — отмахнулся батрак. — Говори, Врени.
Цирюльница закатила глаза.
— Есть люди, которые его очень не любят, — безразлично ответила она. — И другие люди, которые хотят видеть его живым.
— А ты и рада стараться, — хмыкнул батрак. — Хоть одного человека ручками своими нежными убила?
Врени неприятно улыбнулась.
— Про епископа Хейна из Анша знаешь?
Виль скривился.
— Ещё бы не знать. Помер за два дня до того, как я до него добрался. Ох, и разозлился я тогда!
— Моя работа, — усмехнулась цирюльница.
— Его не тебе поручили, — нахмурился батрак.
Магда буквально кожей почувствовала, как убийца подобрался, словно готовясь к прыжку.
— Не мне, — кивнула Врени. — У него дом был в городе. Женщина там прибиралась. У той дочка была. Я к ним заглянула как-то. Тараканов развелось.
— Не ахти она прибиралась, — неприятно засмеялся батрак.
— Ну, и узнала, — так же безразлично продолжала Врени. — Ждать тебя, уж прости, времени не было.
— А ты добрая, — заухмылялся Виль. — Таким нечего среди прозревших делать.
— Не тебе решать, — отрубила цирюльница.
— Как не мне? — картинно удивился батрак. — Ты же ко мне в сёстры просишься.
Магда закатила глаза.
— Шли бы вы отсюда оба, — посоветовала она. — У меня дел по горло.
— А с монашком что будешь делать? — деловито поинтересовался батрак.
— На ноги поставлю да и выставлю за порог. Дороги назад ко мне он не сыщет, что здесь было — не вспомнит.
Врени нахмурилась.
— Далеко он уйдёт.
— Тут сама думай. Можешь сесть на опушке и караулить. Мне он без надобности.
— Ты бы его выслушала, прежде чем прогонять, — посоветовала Врени.
Батрак расхохотался. Магда удивлённо подняла брови.
— Врени, он монах! Что же ты думаешь, очнувшись, он скажет: спасибо, добрая ведьма, за лечение и приют? Радуйся, что вообще…
— Спасибо, добрая ведьма, за лечение и приют, — эхом откликнулся незнакомый мужской голос. Магда ахнула и схватилась за нож. В очаге вновь взметнулось пламя, освещая стоящую в дверях тщедушную фигуру монашка. Был он в одних портках, ведь перемотанный повязками и перемазанный целебной мазью и с трудом стоял, держась за косяк.
