— Серый, ты зачем его притащил?! — вспылил раскрасневшийся Увар.
— Выслушай его, — попросил оборотень. — Лонгин, прошу, ближе к делу.
— Я пытаюсь сказать, — с обманчивой мягкостью произнёс волшебник, — что почтенная Куниберта, матушка Вилмоса и его сестёр, узнав о судьбе мужа и выборе сына, попросилась к нам… в услужение. А поскольку жители Серой пустоши не могут владеть имуществом… юридически она мертва. И я пришёл предложить Увару…
— Погоди, — перебил Вир. — Как это — не могут? У тебя же дом в Раноге.
— Дом в Раноге, вернее, земля под ним и деньги на строительство любезно выделены мне магистратом в обмен на кое-какие услуги, — пояснил волшебник. — Формально я им не владею.
— Не пойму, куда ты вертишь, — буркнул Увар.
— Я пришёл сказать, что ты можешь забрать все драгоценности Куниберты, женскую утварь, платья и прочее женское имущество. С твоей сестрой Магдой… как там её?.. ах, да, Бертильдой!.. рассчитаешься сам. Когда найдёшь.
Увар забыл обо всём и так и впился взглядом в волшебника.
— Бертильда?! Ты… что ты знаешь о ней?! Ты знаешь, где она?!
— Догадываюсь, — ответил Лонгин. — Да, я помогу тебе её найти. Ты же об этом хотел попросить?
— С чего ты такой добренький? — нахмурился Увар. Лонгин закатил глаза.
— Я злой волшебник, который ест детей на завтрак, а девиц на ужин! — раздражённо заявил он. Врени с трудом удержалась от смеха. — Могу я в качестве развлечения позволить себе доброе дело?! Я тоже человек и хочу отдыхать!
— Брось шутить, — потребовал Вир. — Увару и так не до смеха.
— О, простите, — ещё сильнее рассердился волшебник. — Как же это я не подумал?..
Он отвернулся от своих собеседников, нарочито выдохнул, вздохнул и снова повернулся к ним.
— Начнём сначала, — предложил волшебник. — Ко мне обратился отец Сергиус с просьбой способствовать этому вашему походу. Поскольку наша тяжба с Уваром может быть препятствием для этого и поскольку мне даром не нужно барахло, которое валяется в замке Лотарина, я решил совместить приятное с полезным. Я планирую перестроить башню и сделать множество других переделок. Так что или Увар заберёт себе весь этот хлам или я выброшу его в канаву. Полагаю, Агнете… сестру Магды зовут Агнета, не так ли?.. как и самой Магде будет приятно заполучить вещи их матушки.
— А что ты про Куниберту болтал? — набычился Увар. Лонгин пожал плечами.
— Чистую правду. Она жива и здорова, если тебя это интересует, но слегка… словом, собирается посвятить остаток своей жизни сыну. Я не стал спорить. Я сам женат и знаю, что пререкаться с женщинами — это дорога в могилу. В конце концов, должен же в Пустоши быть хоть один здравомыслящий человек, кроме меня!
— Помешавшаяся вдова рыцаря — это, по-твоему, здравомыслящий человек? — хохотнул Вир.
— О, ты бы посмотрел на остальных! — в тон ему отозвался Лонгин. — Впрочем, неважно. Если ты, Увар, согласен, то я готов сегодня или завтра тебе всё передать, а там — жду тебя в Пустоши. Припасы и прочее вам доставят на её восточный край, нет смысла возить туда-сюда.
— А Бертильда? — спросил Увар.
— Бертильда?.. Ах, да! С Магдой всё в порядке. Жива, здорова… перезимовала в какой-то глухой деревушке. Теперь двигается дальше. Думаю, вы её нагоните, она не торопится, подолгу живёт на одном месте, потом идёт дальше.
— Куда идёт?! — вспылил Увар.
— А я не сказал?.. — удивился Лонгин. — На восток. Через земли язычников.
* * *
Барон цур Фирмин защёлкал огнивом об кресало, высекая искру. Вспыхнул трут и барон зажёг свечу. Бережно достал записку от Магды, развернул и в который раз перечитал то, что там написано. Всего два слова, которые убеждали больше многоречивых заверений волшебника. Всего два слова.
«Я вернусь».
