наш уговор? Камень за камень!
— Я всегда все помню!
Женская фигура обернулась волной и смыла камни с тонкой ладони. Воды вновь забурлили и покатили куда-то вдаль. Бьёрг гневно топнула. Но в тот же момент ее ноги до самых колен скрыла вода. А когда схлынула, на песке лежали три голубых топаза. Тех самых, из ожерелья желтоглазой Солы. Девочка спрятала топазы и поспешила обратно в Башню.
Поднявшись на самый верх, Бьёрг подошла к огромному дубовому сундуку, скованному толстыми цепями. Заглянув в щель под крышкой, она сказала: «Мой господин, осталось совсем немного». Из темноты сверкнули белые глаза и послышался тихий рык: «Поспеши!»
Вдруг девочка почувствовала дрожь во всем теле.
— Ах, Эрик, как же ты не вовремя!
Эрик падал вниз. Он тщетно искал, за что бы зацепиться. Ожидая скорой кончины, зажмурился. Вдруг падение прекратилось, но удара не последовало. Наоборот, мальчик почувствовал землю под ногами. Эрик открыл глаза и ахнул. Перед ним стояла и улыбалась Бьёрг.
— Ты? Но как ты здесь очутилась?!
— Буду оберегать, помнишь?
— Эрик, ты жив! — воскликнул Луций и обнял друга. — Бьёрг, и ты здесь?
— И я, — ответила девочка. — Скорее, нам нужно к Башне. Эрик, ты нашел еще те камни?
— Да, но сегодня всего два.
И дети побежали по пустынным переулкам Патеры в сторону Башни.
С тех пор, как началась война, в городе осталось мало людей. Перед общим врагом объединились все. Мужчины ушли воевать. Их жены с детьми остались, тревожась за родных. Вместе со стариками они трудились, чтобы снабжать ушедших воинов и кормиться самим. Многие семьи тайком покинули земли Чаши и больше никто о них ничего не слышал. Серая Завеса, спасающая Семиградье от палящего света, что излучал Вен, потемнела. Едва различали люди, какой Оборот совершали Сола и Вен в далеком небе, отсчитывая дни. Улицы опустели. Люди боялись гулять в одиночку. Смело по городу передвигались только целлиты, аколиты и ораторы — служители культа Чаши.
Дети бежали к Башне, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться. Луций часто спотыкался, так как был еще слаб после схватки с оратором Сервием. Единственным уцелевшим глазом мальчик плохо видел дорогу. Но каждый раз, когда он мог бы упасть, крепкая рука друга оказывалась рядом. Луций благодарил судьбу, что свела его с Эриком, с этим смелым гуддаром, что уже дважды спас ему жизнь. Окупит ли Луций когда-нибудь столь высокий долг? Но не только благодарность вела сейчас юного либера вверх по крутому склону. Любопытство и желание открыть для себя истину — вот что двигало им последние месяцы.
Они остановились у холодных, темных стен Башни.
— Дальше я пойду сама. Ждите. Ах да, вы хотели узнать, что значат те письмена, — девочка указала пальцем на древние символы у основания. — Там написано: «Измени это. Сломай то, что построено помимо моей воли. Дай звездам вновь озарить ночь».
Мальчики в недоумении посмотрели друг на друга.
— Что бы это могло означать? Бьёрг, может, ты знаешь?
Но девочка уже исчезла.
Бьёрг ступила на песчаный берег и не поверила своим глазам. Вместо широкой бурлящей Реки виднелось почти пересохшее глубокое русло с небольшим ручейком.
Она осторожно спустилась вниз и увидела большие зелёные глаза.
— Аргентум, что случилось? Где твои воды?
— Целлиты, — тихо прошептал Ручей. — Они иссушили меня.
— Но как?
— Это уже неважно. Возьми, — Ручей поднял тонкую синюю руку, и Бьёрг увидела ожерелье из топазов, в котором не хватало трёх камней.
— Но взамен у меня только два.
— Бери просто так. Торг сейчас неуместен. Освободи господина и верни мои воды.
Вдалеке послышались голоса.
— Беги, — прожурчал Ручей напоследок.
Бьёрг взяла ожерелье и поспешила скрыться за стенами Башни.
— Я здесь! У меня ожерелье Солы!
Бьёрг достала ожерелье, вставила три топаза в пустые «глазницы» и просунула его в щель сундука. Белые глаза вспыхнули во тьме и раздался громкий глас:
— Сола, мать моя! Призываю тебя, узри своего младшего сына! Освободи меня!
Сквозь щели старого сундука пробился яркий голубой свет. Сверху, через маленькое окно в крыше Башни, на него пролился ослепляющий жёлтый.
Бьёрг сидела в углу, склонив набок голову.
Толстые цепи лопнули, крышка сундука поднялась, и из него вылетел прозрачный силуэт, похожий на человека, с длинными белыми волосами и бородой.
— Мой господин! — Бьёрг поклонилась. — Ты свободен!
— Еще нет, Гела, мне нужно вернуть свое тело и свою силу. Принеси Чашу.
— Но, господин, ты же знаешь, мне нельзя прикасаться к Ней.
— Твой юный друг, гуддар, сможет взять Чашу и доставить Ее сюда.
— Эрик? Как? Ведь взять Чашу может только твой наследник, истинный князь Патеры?
— Скоро ты все узнаешь. А теперь уходи и уводи друзей! Башню вновь будет трясти. Но помни, Чаша должна быть здесь до рассвета!
Эрик и Бьёрг проводили Луция домой. У потайной калитки их встретил старик-садовник. Немного сгорбившись, он стоял и поглаживал длинную седую бороду.
— Дагэ Веньян, — мальчики уважительно пожали тонкую сухую ладонь.
— Думается мне, что вы сильно проголодались. Идемте ко мне пить чай.
— Мы очень спешим, — возразила Бьёрг.
— Что значит четверть Оборота в сравнении с вечностью? Всему свое время. К тому же, — старик подмигнул Эрику, — к чаю у меня чудесный ягодный пирог.
Дети приняли предложение Веньяна. Они с аппетитом уплетали пирог и рассказывали о своих планах. Садовник же молча поглаживал бороду.
Старый кайанец знал истину, но не стал посвящать в нее детей. Еще не время. Знал, кто такая Бьёрг на самом деле и какая волшебная сила заложена в этой хрупкой девочке. Он знал, что выкрасть Чашу из целлы непросто, поэтому решил подстраховать Эрика и Бьёрг.
— Все ли у нас готово? — спросил оратор Корнелиус у трех целлитов. Пурпурная сутана облегала большой живот. Когда он говорил, толстые щеки мелко тряслись. После смерти оратора Сервия главный целлит занял его почетное место.
— Да, — закивали они в ответ, — воды Реки собраны в горах над долиной и ждут своего часа.
— Отлично! На рассвете мы затопим всех воинов, собравшихся там. Эти глупцы так и не узнают, что все было спланировано культом Чаши, что армию противника содержим мы. В Патере останутся лишь женщины и дети.
— И старики.
— Старики слабы, особенно перед неизвестной доселе болезнью. Мы будем править и диктовать свою волю долгие лета! За последний месяц Чаша собрала столько энергии от прихожан, что мы сможем сотворить много «чудес»…
Эрик и Бьёрг прятались за шторами у входа в целлу и слышали эти слова. У мальчика сжалось сердце от тревоги.
Бьёрг уже хотела поведать
