Я справлюсь.
Не обращать внимание ни на какие сплетни.
Идти с гордо поднятой головой.
Все самое худшее позади.
Теперь я свободна.
Вот только когда я переступаю порог универа, волнение вновь возрастает и приглушает долгожданное чувство свободы.
Сдав куртку в гардероб, я прохожу через турникет в просторный холл, пытаясь казаться спокойной, но это тяжело, когда вокруг тебя ни одного знакомого человека.
Я ощущаю себя белой вороной, не в силах слиться с толпой студентов, которые болтают друг с другом, как старые друзья, смеются над шутками и что-то показывают друг другу в телефонах. И чем больше я обращаю внимание на окружающую атмосферу, тем труднее мне становится дышать и тем сильнее я чувствую себя здесь чужой.
— Самойлова!
Я вздрагиваю, услышав свою фамилию, и начинаю вертеть головой по сторонам, пока не нахожу подпрыгивающую на лестнице Худякову.
Ну наконец-то. Я еще никогда в жизни не была так рада видеть подругу, как сейчас.
Вдохнув полной грудью, я крепче сжимаю лямки рюкзака и, избегая толпу, которая напоминает муравейник, пробираюсь сбоку, где посвободней.
— Алис! Давай скорее, — нетерпеливо выкрикивает Леся, приплясывая на месте, а когда я приближаюсь к ней, вдруг понимаю, что оставила телефон в куртке. Черт… — Ты чего так долго?
— Не спрашивай, — я демонстративно закатываю глаза.
— Ясно, опять эта грымза загрузила. Но и хрен с ней, теперь ты будешь видеть ее максимум по выходным, и то не всегда, — хихикает подруга и берет меня под руку. — Я тут уже надыбала немного сплетен, — шепчет она воодушевленно, а у меня от этого воодушевления в груди шевелится неприятное предчувствие.
— Да ну? — изображаю любопытство. — Может, лучше расскажешь, что было на классном часе?
Леся запрокидывает голову и стонет, после чего поднимается на ступень выше и берет меня за плечи, вглядываясь в мои глаза:
— Все только и говорят о той девушке, которую Багиров унес на плече. Прикинь, какой ты популярной станешь, если они узнают, кто это был!
Мои глаза в ужасе увеличиваются, я хватаю Лесю за руку и сжимаю так крепко, как только могу.
— Не смей никому говорить, — ее рот открывается в возмущении, но я опережаю подругу. — Я серьезно, Лесь. Мне это не нужно.
— Да ты издеваешься! Это ведь такой шанс!
Я стискиваю челюсти, демонстрируя свое отношение ко всему этому.
— Я хочу просто спокойно учиться. Мне не нужны никакие сплетни. Услышь меня, пожалуйста.
— Сначала ты услышь меня. Багиров…
И тут я теряю терпение и повышаю тон:
— Угомонись, Худякова! Твой Багиров уже забыл обо мне. А если и нет, то мне нет до него никакого дела.
— Ну и дура, — обиженно ворчит подруга, когда я отпускаю ее руку, отступая на ступень ниже. — Я бы на твоем месте…
— Хорошо, что ты не на моем месте, — обрываю Лесю, чувствуя, как градус напряжения повышается между нами. Но я не могу лишиться единственного человека, который все-таки близок мне. Какой бы занозой Худякова не была, она моя подруга. А я не из тех людей, кто раскидывается дружбой. Поэтому выдыхаю и произношу примирительно: — Ладно, закрыли тему. Пошли лучше в библиотеку, я еще не получила учебники.
Леся бьет себя по лбу.
— Блин, я забыла сумку в аудитории, ты иди пока очередь займи, а я тебя догоню.
— Эм-м, а куда идти?
— На второй этаж, там прямо по коридору, а дальше спросишь. Ладно, все, я побежала!
Худякова разворачивается и от резкого движения ее юбка, которая короче, чем у меня, поднимается так, что я вижу край ажурных чулок. Я оставляю этот момент без комментария и направляюсь в библиотеку, следуя выданным указаниям, но как только я оказываюсь на втором этаже, замираю, чувствуя, как мое сердце ухает вниз.
Прямо передо мной стоит компания парней, болтающих друг с другом, и один из них — тот самый придурок с пирсингом в носу. Он смеется, обнажая белый ряд зубов, и, если бы я не знала, какой он гадкий внутри, я бы даже сочла его улыбку красивой.
Тут же трясу головой от этой абсурдной мысли и заставляю ноги сдвинуться с места. Не хватало еще, чтобы он меня заметил. Хотя с чего бы ему меня замечать?
С колотящимся в груди сердцем я ускоряю шаг, мысленно убеждая себя, что этот придурок даже не вспомнит меня. Вот только внутренний голос буквально вопит, чтобы я развернулась и нашла другой путь к библиотеке.
Но убегать уже поздно.
Я задерживаю дыхание, когда прохожу мимо компании парней, глядя на носки своих кед, но не успеваю выдохнуть с облегчением, потому что мой локоть вспыхивает от жесткой хватки.
Грубым рывком меня разворачивают, и я сталкиваюсь с тем самым парнем с пирсингом в носу.
— Ты что здесь забыла, убогая? — его губы кривит презрительная ухмылка.
3.1
— Я учусь здесь, — выдыхаю растерянно и пытаюсь высвободить локоть из его цепких пальцев, но он сжимает сильнее, нарочно причиняя мне боль. — Отпусти, — шиплю я, впиваясь в его запястье ногтями так сильно, что оставляю красные борозды.
Он медленно переводит взгляд на место, где я царапаю его руку и снова возвращается к моему лицу, ехидно ухмыляясь уголками губ.
— Не самый умный ход портить то, что тебе не по карману. Или тебе нравится испытывать мое терпение? Не так ли, убогая?
Я делаю глубокий вдох в попытке сохранить напускное спокойствие, но, когда его высокомерный взгляд скользит по моему телу, меня передергивает от омерзения. Кто ему дал право вообще прикасаться ко мне?
Мои щеки горят, только на этот раз от гнева. Но я заставлю его почувствовать тот же спектр эмоций, который этот имбецил порождает во мне.
— Для убогой я вызываю у тебя слишком большой интерес, — дышу прерывисто. — Тебе так не кажется, придурок?
Я слышу приглушенный смех со стороны компании парней, но мой взгляд сосредоточен на одном ублюдке с каменным лицом, который в следующее мгновение дергает меня к себе так, что я теряю равновесие и инстинктивно выставляю ладони вперед, упираясь в его твердую грудь.
Я незамедлительно предпринимаю попытку оттолкнуть его, но придурок кладет ладонь на мою талию, лишая возможности увеличить между нами расстояние и нормально дышать.
— Значит, ты думаешь, что можешь нравиться мне? — его угрожающий голос играет на моих нервных окончаниях, и я чувствую, как по моей шее скатывается капелька пота.
— Эй, Гор, завязывай, — вмешивается один из парней, с которыми этот придурок разговаривал, пока не обратил свое драгоценное внимание на меня. — Багира предупредил тебя.
Но он даже не
