останусь в Америке не на три месяца, а на четыре.
— Ну, слава Богу, хоть так, один лишний месяц тоже большая помощь, — обрадовалась Инна.
На следующее утро в половине девятого Анита стояла возле церкви. Рядом с ней остановилась белая легковая машина, начальница курсов Робин улыбнулась и указала рукой на дверь.
Анита села в машину, ей хотелось от души поблагодарить Робин, но у нее не хватало знаний. Смущенно пробормотав «спасибо», Анита пообещала себе: «Я обязательно выучу английский, чтобы никогда не выглядеть неблагодарной».
Перед тем как выйти из машины Робин протянула к Аните руку, показала на часы и подняла вверх два пальца. Анита поняла, что она заберет ее домой в два часа, и еще раз сказала «Спасибо!»
В течение двух недель, три раза в неделю Робин забирала ее в школу и привозила обратно.
Анита не переставала удивляться такой доброте. Она навсегда запомнила эту симпатичную женщину, навсегда осталась ей благодарна.
Прошло полтора месяца с тех пор, как Анита начала ходить в школу. Она старательно учила английский, часами сидела за видеокассетами, зубрила слова, целые предложения и день за днем добивалась успехов.
Однажды она проснулась рано утром, пока в доме все еще спали, и вышла на балкон со стороны бассейна.
Сегодня ей было грустно — впервые за все время приснилась Москва, Анита шла по длинной дороге от университета к себе домой. По пути ей встречались знакомые студенты, они улыбались, здоровались.
Девушка спустилась вниз по лестнице и вышла на улицу. Она бродила по тихому безлюдному городку и вдруг с удивлением заметила, что скучает по высоким московским зданиям. На нее напала тоска. Незнакомое, глубокое чувство, родившееся в душе, потянуло ее в Москву, и именно на улицу, по которой она с работы возвращалась домой. Желание гулять куда — то пропало, и Анита повернула домой, прошла прямо на кухню, остановилась у календаря и стала листать страницу за страницей.
— Зачем ты разглядываешь календарь? — услышала она голос Инны.
— Просто так. Почему ты встала так рано?
— Птицы меня разбудили, поют не переставая.
— В Москве, живя на восьмом этаже, я даже не замечала, что существуют птицы. Ночью мне приснилась Москва, я возвращалась с работы домой, видела наших студентов.
— Когда я приехала в Америку, первый год мне было очень тяжело, хотела уехать обратно, потом привыкла, тоска исчезла сама собой. Пойдем, посидим на балконе, я уже заварила кофе, — предложила Инна.
Анита наполнила две кружки кофе и отнесла их на балкон.
— С каждым днем мне становится все тяжелее, быстрее бы наступили роды, — вздохнула Инна, опускаясь в кресло.
— Кто бы мог поверить, что 28 октября может быть так тепло, в Москве давно уже снег и мороз, а здесь будто лето! Как же везет тем, кто живет в странах, где всегда тепло. Они постоянно видят зеленую траву, вечерами могут сидеть во дворе, — мечтательно произнесла Анита.
— Я пойду, полежу немножко, неважно себя чувствую. Ты не сходишь в магазин за хлебом, у нас его совсем мало, — спросила Инна, тяжело поднимаясь.
— Конечно схожу, иди отдохни.
Уже через пару минут Анита была на улице, солнце сияло на ясном небе, оранжевые и красные птицы пролетали мимо, будто знали, с какой любовью она их встречает. Она смотрела им вслед, пока они не скрылись, остановилась возле дерева с ярко — бордовыми листьями, нежно погладила их и пошла дальше.
Недалеко от церкви был большой продовольственный магазин. Она купила хлеб и пошла в небольшой магазин, где торговали фруктами.
Увидев Аниту, хозяин магазина улыбнулся, поздоровался, она снова подумала: «Нет, в Москве тебе никакой продавец не улыбнется, это исключено, наоборот посмотрит на тебя так сурово, словно ты пришла к нему домой». Она набрала разных фруктов и пошла домой.
На своей улице Анита сразу увидела машину скорой помощи. В тот момент, когда она дошла до лестницы, наверху открылась дверь и Инна в сопровождении двух медиков вышла из дома. Встретившись взглядом с Анитой, постаралась улыбнуться.
Через четыре часа она и Адам сидели в родильном доме.
Алекс, радостный и счастливый, вышел из палаты:
— Ну вот и родилась Лиза с большими зелеными глазами!
— Мы можем забрать ее домой прямо сейчас? — спросил Адам радостно.
— Нет, наверно, завтра, — улыбнулся Алекс.
Через два дня Инна с маленькой Лизой вернулись домой.
После ужина Анита подошла к календарю. «Еще два месяца, потом уеду в Москву», — подумала она с облегчением.
— Ты опять смотришь на календарь? — спросила Инна, держа в руке пустой стакан.
— Через два месяца, когда ты окрепнешь, подрастет Лиза, я уеду.
— Ты обо мне совсем не думаешь, тебе лишь бы сбежать в Москву! Кто тебя там ждет, ты ведь одна живешь, и работа у тебя такая важная, работа, где зарплату по три месяца не получала.
Анита молчала, ей было неприятно, что Инна застала ее у календаря в первый же день, как только вышла из больницы.
— Почему ты считаешь дни, когда уедешь обратно? — сердилась Инна.
— Не знаю, какая — то сила внутри меня тянет в Москву, вчера мне она снова снилась.
— В Москве уже снег, зима, забыла?
— В это невозможно поверить, но даже снег мне уже кажется не таким ужасным, как раньше, так соскучилась по Москве.
С этого дня Анита все чаще подходила к календарю, все чаще ей снился дом.
С каждым днем время тянулось все медленнее, какая — то невидимая сила безжалостно влекла ее в родной город. Тишина пустых улиц, которой раньше восхищалась, стала ее раздражать, ей не хватало шума большого города, вид одно — и двухэтажных зданий наводил тоску, ее взору не хватало огромных многоэтажных зданий.
Четыре месяца Анита тосковала по Москве, родной город ей снился по четыре — пять раз в неделю, потом вдруг каким — то таинственным образом все прошло, и появилось такое чувство, будто всю жизнь она прожила в этом маленьком американском городке — Изли. Она снова полюбила тишину полупустых улиц, невысокие здания перестали ее раздражать. С этого небольшого города, с этих добрых, приветливых людей, таких как начальница курсов английского языка, началось для нее знакомство с Америкой, и она полюбила этих людей, эту страну всем сердцем.
Маленький город Изли с красными и оранжевыми птицами, с высокими бордовыми деревьями стал для нее навсегда родным.
Больше всего ей нравилось, что совершенно незнакомые люди на улице здоровались с ней, будто всегда ее знали. И чем чаще они это делали, тем больше она влюблялась в людей Америки. Она старательно учила
