можно попрекнуть. А её акк скорей всего фейковый.
Я развлекаюсь, но она вспыхивает неожиданно резко.
«Школьная популярность — показуха и фарс для баранов вроде тебя».
Я, конечно, первый перешёл на личности, но оскорблений себе не позволял, и вообще уже не уверен, что Nelli — это особа женского пола. Шутников, переписывающихся от девчачьего имени, в сети хоть отбавляй.
«Спорим, ты завидуешь этой девчонке, и потому такая злая?», — я нарочно делаю акцент на «злости» и смеюсь, в ожидании реакции. Ведь когда разозлившемуся человеку говорят, что он злится, то это выводит его ещё сильнее.
«Завидовать чему? Тому что её лапает озабоченный ботан?». Точно. Уловка сработала. Сначала я радуюсь, что зацепил её и только потом до меня начинает доходить о чём она вообще говорит.
Снова разглядываю нашу фотографию. Ну да, одна моя рука придерживает Асю за попу, вторая крепко сжимает бедро с другой стороны, но иначе я бы её не удержал. Мы на репетиции пробовали.
Комментарий тупой, в духе Румянцевой, так что теперь возмущён уже я. Но это не злость, а скорее негодование.
«Что за дичь? Озабоченная ты, раз увидела такое».
«Нужно быть слепой, чтобы не видеть, как этот парень пытается засунуть голову девочке под юбку».
Кровь приливает к затылку. Бред да и только. Чокнутая девица или не девица. Но по-любому она очень зря это написала. Если эти комменты прочтёт кто-то из нашей школы, то, с учётом моей репутации, эта тема раздуется до грандиозных масштабов.
«Он прикрывается ей от солнца», — не придумав ничего лучше, поясняю я.
Но Nelli, похоже, не дура и сразу соображает что к чему.
«Вот, прикол. Значит это ты на фотке? Всё ясно».
«Что тебе ясно?».
«Что ты не только озабоченный ботан и баран, но и лузер. Ведь только лузеры оправдываются в интернете».
Больше мне не забавно. Собрав волю в кулак, взываю к выдержке и благоразумию.
«Можешь считать меня кем угодно, но я по крайней мере не хожу по пабликам и не хейчу людей из-за собственных комплексов».
«Комплексы? А что это?».
Чувствуется, что она пребывает в боевом настроении и собирается продолжать препираться. Что-то в моих словах задело её, и я, возвратившись в начало, перечитываю нашу переписку, а потом отвечаю:
«Комплексы — это когда трусливо поливаешь грязью реального человека с фейкового акка и радуешься, что он о тебе ничего не знает, потому что в оффлайне ты никому не нужна и ничего из себя не представляешь».
Получается жёстко, и я не то чтобы хотел именно так, но не раскаиваюсь. Таким как она полезно призадуматься.
«Я не фейк и у меня всё хорошо», — на этот раз оправдывается она. Значит, я угадал.
«Если ты не фейк, то мне жаль тебя. У тебя нет живой жизни. Друзей или родных. У тебя даже котиков в ленте нет. Спорим, ты лежишь в больнице, тебе плохо и ты ненавидишь весь мир».
«Что за чушь?».
«Ты сидишь в тюрьме?».
«Открой свой профиль! Посмотрим, чем ты сможешь похвастаться».
«Ради тебя? Ну уж нет».
«Испугался? А так красиво болтал про комплексы. Я тебе по одним аудио диагноз поставлю».
«Скинь свою фотку и я подумаю».
«А вот сейчас ты уже оборзел».
«Нет, ну а что? Как по мне — справедливо. Ты знаешь, как я выгляжу и поэтому прицепилась, а я тебя не видел и не понимаю, стоит ли тратить на тебя своё время».
Вот тут-то она и взрывается. Пишет какие-то гадости, посылает меня, обзывает, но потом вдруг удаляет все свои комментарии в ветке и исчезает из сети.
Пюре остыло, а котлеты я не заметил, как съел. Даже обидно, будто их и не было. Доскребаю винегрет и, помыв посуду, возвращаюсь к себе в комнату. Рерайт занимает около часа, после отправляю статьи заказчикам. Встаёт мама, зовёт пить чай, но вспомнив про Макарова, отказываюсь. Чем позже она о нём узнает, тем лучше.
После перепалки с Nelli во мне бродит непонятный нерв, а потом вдруг накатывает угрызение совести. А вдруг она инвалид или калека? Может у неё на самом деле одинокая и несчастная жизнь? Я ничего не знаю о ней, чтобы навешивать ярлыки и говорить всё то, что выдал в запале. А что если у неё случилось несчастье? Или период реабилитации? Мишка в эти моменты тоже очень злой. Просто так, на всех. И ему нужна поддержка, а не критика.
Мне становится вконец стыдно, до такой степени, что перехожу на всё ещё раскрытую вкладку с её страницей и пишу сообщение.
«Извини, если обидел. Ничего личного. Если хочешь, добавляйся в друзья. Посмотришь профиль. Своих фоток у меня тоже нет, но ты и так знаешь, как я выгляжу».
Спустя полчаса Nelli возвращается в сеть, читает моё послание, однако отвечает не сразу. После всё же снисходит.
«На идиотов я не обижаюсь, а в друзьях ты мне не сдался. Я тебя знать не знаю и на профиль твой плевать».
Она снова лезет в бутылку и я ругаю себя за то, что каждый раз попадаю в дурацкое положение, пытаясь оправдать поступки людей.
Решаю ничего больше не отвечать. Закрываю страницу с ботинками и с обреченным видом плетусь на кухню, рассказывать маме о Макарове и Алисе.
Вечер предстоит не из лёгких.
Глава 4. Нелли
— Придурок! Да твое самомнение не влезет в грузовик! — в сердцах швыряю телефон на тумбочку и закрываю глаза. Злость все еще пощипывает кончики пальцев, но способность мыслить здраво потихоньку возвращается: я нагородила невесть что незнакомому человеку. Мама права: у меня огромные проблемы с контролем гнева.
Ума не приложу, как этот ботаник сумел задеть меня за живое — неужели пара десятков фото с небом, серыми многоэтажками и моими видавшими виды ботинками могут настолько сильно рассекретить личность?
«Спорим, ты мечтала, а тебя забраковали...»
«У тебя даже друзей нет...»
— Ну конечно же. Зато у тебя, выскочки, наверняка целая куча прихлебателей!
Поднимаюсь с дивана, тщательно разглаживаю складки на пушистом пледе и бесцельно прогуливаюсь от окна к двери и обратно. Ну и пусть у меня нет живой жизни. Да и откуда ей взяться? Все, кого я знаю, находят компашки по интересам либо в школе, либо во дворе. В нашем дворе живут одни престарелые бабки. Появился Артем, да и тот...
Снова хватаюсь за телефон, но тут же его откладываю. Такие придурки, как этот тип из интернета
