вопросов. Ходили у нас некоторые недовольные, но сами понимаете, если её высочество решила…
Навстречу нам вылетел полный мужчина в нелепой пёстрой одежде. Я даже возгордится не успела, как он уже поравнялся со мной и Николаем. Красный, весь потный, глаза вытаращены — ну чисто рыбка из аквариума в ресторации!
И такой же блестящий.
— Вы пожалеете! Пожалеете, я вам сказал! Я буду жаловаться самому императору!
— Скатертью дорожка, — прозвучал ответ из-за дверей. Голос мне показался смутно знакомым… чем-то неприятно знакомым.
Николай же нахмурился.
— Господин фон Яссон, я привёл… — начал он, но нелепый блестящий человек, брызгая слюной, заорал:
— Всё! Всё! Теперь вами занимается новый директор! Ну я не спущу унижения, не спущу! Меня, достопочтимого подданого империи, столько лет отдавшего этим стенам, заменили… заменили на мальчишку!!! Что б пусто было этому театру!.. И княж…
— Что вы сказали, фон Яссон?.. — дверь описала круг и ударилась об стену. — Вы угрожали княжне?.. Хотите на каторгу загреметь? — насмешливо спросил… видимо, новый директор.
Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — моя постановка летит в бездну. Стремительно и со свистом.
— Вот упырь! — тихо выругался Николай рядом со мной. — Этого я и боялся.
Бывший директор боязливо скривился, демонстративно плюнул на ковёр и покинул галерею. Мы остались один на один… с новым недорослем, иначе его не описать!
— О, какие люди! — как и на станции, он словно раздел меня липким взглядом. — Гордая барышня из Ладаньи! Что вы забыли в моём театре?
Честно, умела бы — упала бы в обморок, как благородная графиня!
"Золотой мальчик" с дилижансной стации. С нашей встречи он немного протрезвел, но спиной на дверь всё-таки опирался. Дорожный костюм сменился на классический, с насыщенно-синим жилетом и пиджаком с длинными полами.
Непослушные тёмно-русые вихры не изменились. Помятый вид тоже сохранился. Небось узнал от папеньки, что получил целый театр и сразу поехал на рабочее место!..
— Вы, кстати, очень красиво ушли — чего же сейчас не уходите?.. — с намёком промурлыкал этот идиот. — Или у вас какое-то дело к директору? В актрисы подались?
— Прошу прощения, господин директор, — Николай слегка оттеснил меня в сторону, — прибыла Сена из рода Сириновых — она выиграла конкурс постановок её величества Юлианы Лесовской.
— А ты кто? — бесцеремонно перебил его новый директор. — Лакей? Посыльный?
Николай и бровью не повёл — вот это выдержка! У меня уже ногти чесались подправить директору лицо!
— Сын актрисы Анастасии из рода Ореховых, Николай, — он коротко поклонился, — намерен дебютировать как главный герой в новой постановке. Господин Ясинский считает, что я подойду.
— В таком случае, найди мне Ясинского! — Николай покорно кивнул, хотя в поведении директора мне привиделось желание унизить. — А вам, барышня, придётся подожать.
Он неожиданно твёрдым шагом приблизился ко мне и наклонился к виску. От стойкого запаха алкоголя меня едва не стошнило!
— Сними очки — ты выглядишь как старая дева! — он дотронулся до моих волос и ткнул в пучок: — И распусти волосы…
— Сожалею, господин директор, — я вскинула голову и картинно прижала пальцы к носу, — но маменька велела мне игнорировать пьяных мужчин в столице! Ох, правду говорят, что пьяниц в Руссе больше, чем язычников!
Холодного цвета, мутные, как осенние сумерки, глаза золотого мальчика сверкнули. Я едва не присела, благо, дрогнувшие колени были надёжны укрыты платьем.
Упырь подери, он язычник! Сена, ты по везучести скоро с нечистью конкурировать начнёшь!..
— Рискуешь, девица…
— Господин директор, я должен отвести госпожу Сену к Ясинскому, он просил, — вновь вклинился между нами Николай. Что-то раздражённо фыркнув, язычник выпрямился.
— Если через десять минут у меня не будет режиссёра, вы все пойдёте к упырям, ясно? — рыкнул он и скрылся в директорском кабинете.
Беда-а.
5
Язычник Ладмир Ясинский держался с невозмутимостью царского офицера. Он был скромно и неброско одет, говорил очень спокойно и на язвительные выпады директора не реагировал. Южное происхождение выдавали только чёрные глаза и длинные кудрявые волосы, убранные в хвост.
Пожалуй, мне он больше понравился, чем нет. После знакомства с директором я почти уверовала в провал всего мероприятия, но режиссёр вернул мне некое подобие боевого духа.
Увы, прошлое "дарование" вместе с фон Яссоном постаралось на славу — от прежней труппы мало чего осталось. Даже Нику, актёру без особого опыта, режиссёр обрадовался как родному.
Пока Ясинский был у директора, мы с Ником пили чай в актёрской буфетной. За свежими плюшками перейти на "ты" получилось само собой. Мама Николая, известная столичная актриса, с появлением "дарования" ушла на заслуженный отдых, а Ник остался. "Набирался умения в эпизодах" — шутил Ник, — "на серьёзные роли не выдвигался, чтобы не попасть под горячую руку". И не зря — после гнева государя многие актёры, игравшие у "дарования", уехали из столицы. Его величество грозил всыпать "развратникам" по десятке плетей.
То есть, с моей постановкой театр буквально начинал новую жизнь.
— Скорее всего, Ясинский будет набирать новых людей, — рассуждал Ник, — наилучший вариант для просевшего театра — собрать новую сильную команду. Хотя неизвестно, что решит этот новый директор.
— Кто он вообще? — я склонила голову набок. — Ты сказал, что боялся чего-то подобного, правильно?.. Это ваш самый неудачный актёр?
Николай невесело усмехнулся. Мне было легко с ним — как со старым близким знакомым. То ли я в глуши одичала без друзей, то ли у Ника был какой-то природный талант в обаянии.
— Первый раз его вижу! — отозвался молодой актёр, и я мысленно присвистнула. — Кроме того, еще утром фон Яссона никто не собирался снимать. Даже разговоров не было. Уверен, эти изменения связаны с убийством Береники.
— Его что, в душегубы записали?! — изумилась я, вспомнив блестящего человека. Как-то не вязался он у меня с образом маньяка!
— Да нет же! — Ник сурово нахмурил брови, но сам не выдержал — разулыбался. — Просто слишком много происшествий. Позор перед императором, теперь вот убийство… Видимо, княжна решила, что неудачи фон Яссона и театра
