за то, что я сорвался.
— Господи, Корон! — Лина решительно перевернула его на спину и заставила посмотреть на неё. — А ну быстро прекрати это! Ты не можешь винить себя в том, что это произошло. Это от тебя не зависело, — Лина глубоко вздохнула. — Я всегда знала, что в этом вашем Ордене Хранителей от вас требуют чего-то невозможного.
— Какой из меня хранитель после всего этого? — прошипел Корон и попытался опять спрятать лицо в спасительную шерсть.
— Знаешь, — догнал его голос сестры, — один мальчишка всё время говорил мне, что каждая ошибка — лишь ступенька для того, чтобы стать лучше. И учился со мной магии Воздуха, хотя она ему и не давалсь. Каждый день ходил на тренировки, честное слово. И каждый раз по нему было видно, что однажды он станет неплохим магом. Не сегодня и не завтра, но рано или поздно станет. Просто потому, что каждая ошибка для него что-то значила, — она перевела дух. — А теперь ты хочешь, всего раз столкнувшись с по-настоящему серьёзной проблемой, признать себя ничтожеством и сдаться? Ну уж нет!
Корон чувствовал, как его тяжёлое, злое дыхание путается в шерсти Юны. Да, он говорил такое про ошибки. Но ошибки, у которых может быть такая цена — это совсем не то же самое, как огрехи при работе с воздухом, например.
— Я не думаю, что справедливо ожидать от тебя, что ты будешь сохранять спокойствие и трезвый рассудок, когда что-то угрожает Юне.
— Вот поэтому Спутники — хреновые Хранители! — выдохнул Корон, ударив кулаком по земле.
— Если так, то почему все известные Спутники — хранители? — спросила Лина.
Корон и сам частенько об этом думал. Действительно, все люди, которых животные выбирали своими Спутниками, имели способности к Равновесной магии. И в Ордене было много людей, которые своего Спутника так и не встретили. Вряд ли это было простым совпадением. Впрочем, никто не знал, по каким признакам определяются пары Спутников — это была неразрешимая загадка.
Корон почувствовал, что понемногу успокаивается. Он поймал руку Лины и благодарно сжал её. Лина снова легла рядом. Судя по её дыханию, она тоже плакала. Впрочем, в этом Корон ничего удивительного не видел. Ему приходилось утешать рыдающую сестру не раз и не два.
— Лина, — прошептал он, — я очень рад, что у меня есть такая сестра, как ты.
Она потёрлась лбом о его затылок.
— У меня много сестёр и всего один брат, — откликнулась Лина, — поэтому вся любовь, которую мне выдали для братьев, досталась тебе.
— А как же Маиран? — усмехнулся такому заявлению Корон. Он хорошо знал, что до его рождения Лина и Маиран росли вместе, практически как брат и сестра.
— Ну… — Лина замялась, — для него любовь пришлось искать в другом источнике.
Корон снова не сдержал улыбки, пусть всё лицо ещё было мокрое от слёз. В этом вся Лина: вот они рыдали в унисон, переживая свой былой страх, а вот уже обсуждают, откуда для каких людей берётся любовь. Какие там источники? Запас любви Лины был бесконечен, как океан. Не было никакого смысла делить океан на части и измерять их — они все были больше, чем человек может окинуть взглядом.
Корон почесал за ухом Юну, уверяя её, что теперь-то он уж точно будет спать. Псица снова шумно вздохнула, на сей раз с облегчением. Наконец-то эти глупые люди решили заняться по-настоящему важными делами вместо того, чтобы без конца вспоминать о том, что уже прошло.
* * *
Остывающий после жаркого дня воздух скатывался к морю. Он нежно пробегался по растительности и деревья шуршали листьями, переговариваясь между собой. Как же хорошо было просто сидеть, подставляя ветру в лицо и молчать наедине с ночью!
Рысь открыла глаза и огляделась. Всё-таки совсем расслабиться нельзя — она тут не просто так. Люди спали. Рысь точно знала, кто в какой лощинке. Судя по тому, где сейчас висел серп молодого месяца, её вахта уже кончилась. Но девочка не стала никого будить себе на смену. Ей пока не особо хотелось спать, а все остальные слишком устали.
Рысь не чувствовала себя слишком уж пострадавшей во вчерашней передряге. Наверное, просто никому особо не было до неё дела, а молча сидеть, ждать и слушать она умела хорошо. Но для суетливых Высоких это всё были очень непростые дела. Вон, Дона пришлось утихомиривать дважды. Рысь не могла не оценить то, как Керлеш справился с Доном. Жаль, у неё такие методы применить не получится.
Девочка одёрнула себя. Белой Росомахе такие мысли бы не понравились. Ведунья учила понимать и принимать то, что люди бывают разными. Но Рысь пока умела только понимать, и то с трудом. Конечно, она уже не пыталась всех исправить. Легче было просто молчать и уходить. Но как молчать, когда они лезут и мешают? До сих пор при воспоминаниях о Хранилище внутри поднималась глухая злоба на всех суетливых и говорливых, особенно на Дона, конечно же.
— Иди поспи, — раздался голос из темноты.
Рысь едва не вздрогнула. Она не видела, как Вран подошёл. Он будто бы вынырнул из тьмы, как выныривает из воды лягушка.
— Я ещё немножко посижу, — ответила девочка, одновременно сомневаясь, можно ли оставлять на дежурстве одного Врана и вместе с тем не желая показывать своё недоверие.
— А мне не спится, — проговорил темняк, присаживась на камень спиной к Рыси.
Интересный человек. Его имя ему шло. Возможно, живи он в Лесу, его и правда нарекли бы Чёрным Вороном. Основное качество ворона — стремление к превосходству, также как основное качество рыси — переменчивость. Недаром Орден Тьмы взял ворона в качестве своего основного символа. Вран стремился к превосходству — и к личному совершенству, и к власти, которую оно даёт. Он пошёл с ними, очевидно, решив, что тут его ожидает что-то, что сделает его ещё сильнее, ещё совершеннее и поднимет его выше над другими. И сейчас он парил над ними, ожидая свою добычу.
Рысь смотрела на его выпрямленную спину и пыталась понять, что же ему нужно на самом деле. Помимо статуса темняка, состоящего в Ордене Пятнадцати. Пожалуй, многим темнякам этого было бы вполне достаточно, чтобы за это бороться, но Вран наверняка имел и другие цели. Жаль только, не было никакой уверенности в том, что их цели хоть как-то совпадут.
Вран Рыси нравился, даже несмотря на то, что он пугал. Нравился своей уверенностью, основательностью, неторопливостью. Последовательностью. Мудрая птица — ворон. Не зря он простёр крыло над колыбелью этого человека.
Пожалуй, и правда надо было поспать. Только надо кого-нибудь разбудить, чтобы Вран не
