вонзил меч ей в голову, и она пала от его рук. Дядя Вася помог Илье забраться в вагонетку и подняться на поверхность, они шли усталые и молчаливые до лавки кузнеца. За это время рука Ильи оттаяла. Путники открыли дверь, зашли и начали докладывать:
— Александр Громов, — воскликнул дядя Вася, — шахта зачищена, морозных пауков мы убили. Твоих людей похоронили по достоинству.
— Спасибо тебе, Вася, что бы я без тебя делал. Илья, вон на том столе материалы, которые были в твоем списке. Я могу предоставить свою кузницу, если надо. Мне очень интересно, а что ты хочешь изготовить из этих ресурсов?
— Я хочу изготовить кинжал для девушки благородных кровей, у неё на руке татуировка орла и её имя Нина Рубцова.
— Ничего себе! Чтобы твой подарок был значимым для неё, он должен быть каким-то особенным. Орлы любят большие и дорогие подарки. Я тебе предлагаю сделать кирасу.
— Да, хорошая идея. Моя задача сделать кинжал, а ваша — кирасу. Просто я не умею делать их, а практикуюсь на кинжалах. Я ещё не дошёл до такого уровня.
— Хорошо, я сделаю для неё кирасу. Сколько времени у нас есть?
— До 21 марта все должно быть готово.
— Сегодня 15 марта, за 7 дней мы должны управиться.
Александр Громов начал рубить дрова, Илья ему помогал. Рубили они до тех пор, пока не нарубили достаточное количество. Затем они отнесли их к печи, закинули в топку, и она начала гореть, изредка потрескивая. Дядя Вася тем временем привез металл и высыпал руду рядом с печкой. Александр Громов надел фартук для кузнецов, и начал делать кирасу. Он сказал Илье, чтобы тот начинал переплавлять руду, которую привёз Дядя Вася из шахты. Они потратили один день только на переплавку, и это было непросто.
Кузнец и его временный помощник хотели сделать сталь, которая требовала железа и свинца. Чтобы сталь получилась крепкая, нужно было смешать два металла и разогреть доменную печь докрасна. К счастью, у Александра Громова было целых три доменных печи. Илья грузил на тачку переплавленные слитки, а Дядя Вася помогал ему. Александр Громов разгонял печи до предела дровами, углём и огнём. Кирпичи стали горячими, и это было хорошим знаком. Александр поместил три слитка железа в тигель. Дядя Вася открыл заслонку, и Громов поместил тигель в печь. Переплавка много времени не заняла, железо сталожидким. После того, как железо перешло в жидкое состояние, добавили два слитка свинца. Прошло немного времени, и свинец переплавился. Александр взял кочергу и подцепил тигель, Илья взял форму для слитка и положил её на землю.
Александр Громов, весь мокрый от жары из-за печки, начал потихоньку выливать сталь из тигля в форму. В конце концов он полностью вылил сталь из ёмкости. Пока она остывала, Дядя Вася пошёл в шахту с людьми Громова. Он решил добыть лунный камень.
Илья начал делать рукоять для кинжала, для чего попросил у Александра Громова одно полено. Тот быстро дал ему деревяшку.
— Спасибо тебе, — сказал Илья.
Он разрубил топором полено на две части, убрал лишние щепки, и в результате получилась доска. Илья взял карандаш и начал рисовать очертания рукояти.
Александр Громов пошёл на базар за едой и за материалами. Он всегда ходил на базар один, без какого-либо сопровождения. Если люди помогали ему, то он чувствовал себя беспомощным. Хотя ему и было тяжело, он шел к своей цели. Сходил сначала к леснику — Анатолию Лесникову, которого знал ещё со школьных лет. Дом лесничего был далеко. Александр решил пойти к нему, чтобы привезти двадцать бревен.
Подойдя к дому лесника, он постучал. Дверь открыл ему сам Анатолий:
— Александр Громов, ты ли это?
— Да, это я. Здравствуй.
— Ты заказывал двадцать рубленых деревьев?
— Да, сколько с меня?
— Три сотни крон.
— Ты же раньше отдавал за двести, не обманывай.
— Деревья подорожали. Если хочешь, я могу отдать тебе пять саженцев бесплатно.
— Я дам тебе двести крон и точка.
— Хватит ругаться, пусть будет двести крон. Давай выпьем «Семигора».
— Ладно, давай. Ты извини, я трое суток не спал, волновался за друзей. Ты должен меня понять.
— Я тебя понимаю, заходи в мой дом.
Александр зашел в дом и почувствовал запах свежей древесины. Он прошел вперед и увидел костер, возле которого стояло два стула. На костре варился суп. Слева от входа лежали три мешка, а справа огромный шкаф. В конце дома стоял небольшой столик, а неподалёку была плита. Рядом со столом висела голова медведя.
— Анатолий, — спросил Александр Громов, — ты купил чучело или сам убил медведя?»
Анатолий Лесников начал рассказывать, но Александр Громов его не слушал, так как он уже не раз рассказывал ему эту историю. Толик лишь хотел, чтобы его похвалили. Александр задумался:“Анатолию сейчас 35 лет, а он уже весь седой. Хотел бы иметь бакенбарды, но, увы, у него плохо растет борода и усы, что уж говорить о бакенбардах.” У Анатолия были необыкновенно зелёные глаза, толстое брюхо, он пил всё время чай, пять раз в день и всегда носил с собой монокль. Очень любил поговорить, всегда предлагал чай и не принимал отказа. Ненавидел изгоев, так как они «мусор общества». В семнадцать лет Толик женился на пятнадцатилетней девушке, её завали Галина Сергеевна Клинская. Жили они хорошо, но всему хорошему приходит конец. После двух лет в браке они решили завести ребёнка. Родилась дочь Софья, которая погибла спустя 12 лет из-за туберкулёза. Это было серьёзным ударом для родителей. Через четыре года у них родился второй ребёнок — Никита, но при родах матьзаболела и через три дня покинула наш мир.
Когда Никите исполнилось четырнадцать лет, у Анатолия Лесникова были финансовые трудности. Никита решил, раз нет денег, то надо любым способом их добыть. Он хотел лёгкой жизни, чтобы всего было в достатке. После очередных ограблений половину банды грачей, куда входил Никита, посадили в темницу, а другую половину приговорили к смертной казни. Анатолия стражники заставили прийти на главную площадь, где происходила казнь, чтобы он видел, как повесят его сына — бандита. Никиту подвели к пьедесталу, надели петлю и затянули ее на шее. Анатолий видел в глазах Никиты сожаление, он не думал, что всё зайдёт так далеко. Юношу вздёрнули, и в этот момент он заплакал, и покинув этот мир. Анатолий тоже заплакал и закричал: «ЗА ЧТО? ЗА ЧТО, ГОСПОДИ?» Александру было искренне жаль Анатолия, он потерял всех ему близких людей.
— Александр, будешь чай?
— Нет, спасибо. Я тороплюсь. Уговор ещё в
