что-то говорила и показывала человеку в кожаном пальто.
Потом Елена Крылова объяснила Светлане:
– Это будет кино про Сталинград.
Но Светлана не знала, что такое кино. Она его никогда не видела. И объяснить ей было очень трудно. Как это снимут на пленку все эти разрушенные дома и возле них актеры, одетые как солдаты, будут как бы воевать: бегать, стрелять, падать… А потом Светлана пойдет в темную комнату и увидит на освещенном полотне все, что происходило здесь во время войны.
Когда Крылова рассказала обо всем этом Светлане, та насупилась:
– Не хочу про войну! Не хочу, чтобы стреляли и падали!
Она вспомнила что-то и, отвернувшись, украдкой, чтобы не видела тетя Лена, смахнула слезу.
– Ну и не надо про войну, Светочка, – сказала Крылова. – Пойдем отсюда. Не ушибись только.
Они шли мимо огромного экскаватора, который, раскрывая свою зубастую пасть, подбирал раскрошенные камни и с грохотом высыпал в железное корыто самосвала. Казалось, экскаватор работает не в городе, а в каменоломне. Ведь Сталинград фашисты превратили в зону пустыни. Целые районы города можно было видеть насквозь. Здесь не уцелело ни одного дома, ни одного завода, ни одной фабрики. Можно было идти квартал, два, три… десять – и всюду видеть одни только развалины.
Кого же спрашивать о Светлане?
И розыски отца Светланы отложили на более поздние времена, когда появятся первые улицы, можно будет навести справки и, может быть, расспросить жителей дома, теперь называвшегося именем сержанта Павлова. Иван Птаха, Елена Крылова и все солдаты части полковника Кубанова надеялись, что там, в доме Павлова, должны хоть что-нибудь знать о Свете и о ее маме.
Однако оказалось, что и самого Павлова разыскать не так-то просто.
О подвиге храброго сержанта и небольшой группы солдат, которые отстояли сталинградский дом на Пензенской улице, получивший имя Павлова, говорили и писали во всем мире: об этом сообщали в газетах, передавали по радио, слагали стихи, пели песни. Миллионы людей прославляли героев. Только сам сержант Павлов не знал, что совершил подвиг: он считал, что только выполнил приказ командира и свой солдатский долг.
Тяжелораненого сержанта лечили в госпитале. Он потерял так много крови, что не мог читать газеты, в которых писали о нем. В это время Павлова разыскивали, чтобы вручить ему «Золотую Звезду» Героя. Фронтовые же друзья Светланы разыскивали его, чтобы напасть на след отца или родственников девочки без фамилии. Но Павлов – очень распространенная фамилия. Тысячи Павловых защищали нашу Родину во время Великой Отечественной войны, и найти среди них Якова Федотовича Павлова было очень нелегко.
После разгрома в Сталинграде фашисты не могли опомниться: они бежали прочь с нашей земли. Но по дороге все еще огрызались – уходили с боями, сжигая на пути своего отступления города и сёла. Война еще не кончилась, хотя за четырнадцать шагов до дома Павлова войну эту повернули обратно: от Волги – на Берлин. Четырнадцать шагов на площади перед домом на Пензенской были те последние шаги, которые враг не смог сделать по нашей земле. Подлечившись, Яков Федотович снова отправился на фронт. Он попал в новый полк, храбро воевал и снова был ранен. Потом опять стал в строй, вновь бил ненавистных врагов. Теперь Павлов воевал на Севере, у берегов Белого моря. Конечно, будь Яков Федотович чуть менее скромным, разве не рассказал бы он своим новым товарищам, как воевал в Сталинграде! И тогда его новые товарищи узнали бы, что это он – тот самый знаменитый Яков Павлов. Но в том-то и дело, что самые смелые люди бывают и самыми скромными. Настоящий герой никогда не кичится своими подвигами и твердо знает, что «я» – последняя буква алфавита. Так и Яков Федотович Павлов. По своей солдатской скромности он не рассказывал товарищам о своем подвиге в Сталинграде. И Звезда Героя не была ему вручена.
Прошло больше года, как освободили Сталинград, как вместе с солдатами-сталинградцами, вместе с Яковом Павловым вышла на свет Светлана.
Война подходила к концу.
В последние месяцы боев Яков Федотович догнал свою армию, в составе которой воевал в Сталинграде. Теперь эта армия дошла до самого Берлина.
9
Сошел снег. Звонко тикала капель. Солнце купалось во всех лужах. И первые клейкие листочки появились на деревьях. Изо дня в день прибавлялось тепла, и солнце становилось более ласковым.
Весна!
Весна 1945 года была особенно радостной.
Горел Рейхстаг. Фашистские знамена валялись на земле.
Победа!
На почерневшей стене Рейхстага наши солдаты вывели мелом:
«Мы пришли сюда за тем, чтобы вы к нам больше не ходили».
А чуть пониже размашисто было написано:
«Мы из Сталинграда».
Это высекли железом на камне солдаты полковника Кубанова, товарищи сержанта Павлова, которые прошли огромный и тяжелый путь от Сталинграда до Берлина.
Теперь здесь, в Берлине, генерал армии обходил стройные ряды наших воинов-победителей, которые уезжали из Германии домой. Он поздравлял солдат, и в ответ раскатисто гремело:
– Служим Советскому Союзу!
Внимание генерала привлек сержант, у которого на гимнастерке было много боевых медалей и красно-золотые нашивки. Золотые нашивки говорили о тяжелых ранениях. Не часто бывало, чтобы после таких ранений возвращались в строй.
Генерал армии спросил сержанта, как его зовут.
Сержант ответил:
– Яков Павлов, гвардии сержант!
Генерал армии крепко обнял и поцеловал героя.
Он понял, что это и есть тот самый Павлов. А на следующий день Якову Федотовичу была вручена «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.
Отыскался Яков Павлов, но родственников Светланы никак не удавалось найти.
Может быть, Светлану узнают жильцы дома, который отстоял Павлов? Вместе с другими сталинградцами жильцы эти переправлялись из-за Волги в родной город. Но жить им было пока что негде: город был в развалинах – камни раскрошены, железо покорежено, дерево сожжено. В Сталинграде не было ни воды, ни света. Люди ютились в землянках, воду носили в ведрах из Волги, освещались коптилками. Над самой большой землянкой прибили дощечку: «Школа», а рядом был «Детский сад» – в той самой землянке, где размещался командный пункт полковника Куба-нова.
Теперь сюда, в подвал, матери приводили по утрам малышей и забирали их вечером, после работы. Только у Светланы не было ни отца, ни матери, ни родственников. Она, так же как и во время боев, жила в семье бойцов полковника Кубанова. Здесь уже знали, что Павлов нашелся, награжден, что его даже ждут в Сталинграде.
Вот когда, может быть, удастся узнать что-нибудь о родственниках Светланы! Ни один из жильцов павловского дома ее не узнал. Но ведь там, в подвале этого дома, Светлана была с мамой, и, может быть, Павлов успел узнать, как зовут эту женщину с ребенком? А затем, пользуясь именем матери Светы, можно будет разыскать отца девочки. Не отсюда ли – от храброго сержанта – надо начать розыски
