ни разу? — десяток пар глаз так и не растерял своего любопытства. Парочка ребятишек снова заползла на глыбы, умостившись на корточках, словно горгульи. — Для тебя я все еще сир. К рыцарю нужно обращаться с почтением. Раз уж король не научил тебя вежливости, я, так уж и быть, сделаю это за него.
Ухмылка не спала с лица парня, но взгляд его выдавал настороженность. Старость незваного гостя придавала уверенности, но не настолько, чтобы лишить разума. Он прикидывал, в какой момент следует сделать шаг назад.
— Это наши дела. Только мы и Дуг. Мы вправо, ты влево. Или рыцарь из тех, кого радует вид крови на его мече?
— Каждого воина радует вид крови на его мече. Да и не любитель я ходить налево. Это путь трусов.
Левый путь — путь трусов, поговорка, ходившая с полвека назад. Паренек не мог этого знать, но юность была только его промахом. Он уже достаточно поиграл присущей ей наглостью, словно непонятливый кот, рвущийся в бочку с рыбой. Будь на месте Фолкмара любой другой, Псовый переулок похоронил бы дюжину своих щенков еще к обеду.
«Слишком гибкое сердце для старика. Твои колени давно скрипят, как несмазанная шестерёнка, а оно гнется, как только подует ветер», — говорил Ницель всегда, как только они напивались вусмерть.
— Томми, где твоя игрушка? — нарушил молчание Дуг, глядя на сопливого мальчишку за спиной старшего. В руках у него ничего не было, но он прижал их к груди, будто держал что-то. Так привычно, будто и не замечал пропажи, — Они отобрали ее? Курт, ты все-таки отобрал ее, да⁈
— Это сделали псы, — ответил Курт, — Мы лишь не стали мешать. Ему уже семь. Пора взрослеть. Слышишь, Дуг? Пора взрослеть!
Бледный и остроносый, словно рыба, главарь двинулся вперед. Горгульи спрыгнули с насиженных мест, окружая Дуга. Тот выставил кулаки вперед, готовясь обороняться.
— Я не хотел, Курт, я честно не хотел! — закричал Дуг.
Сквозь шепот ветра послышалось шуршание меча, вынимаемого из ножен.
— Назад, — громко произнес Фолкмар, преграждая путь Курту, — Если мои слова не научили вас вежливости, значит, научит сталь.
Отразив блеск моря, сточенный клинок вспыхнул мириадами слепящих искр. Они скользнули по лезвию, обратив железо в хрусталь. На одежде ребятни заиграли солнечные зайчики. В воздухе послышался свист разрезанного бриза. Неосторожный выпад в сторону Дуга мальчишке в черных штанах стоил не только пояса, но и правого рукава. Тот вскричал, схватившись за рану на ладони. Не слишком глубокую… и все же, слишком гибкое у меня сердце, подумал Фолкмар.
Он повернулся к Курту и прочитал страх в его глазах.
— Кто он тебе? — огрызнулся парень, дав знак остальным отойти подальше.
Однажды ему повезло попасть на торговый корабль с сиром Борелли. Когда ты растешь среди низких южан, высокий рост может дать тебе билет в лучшую жизнь. Как только Фолкмару исполнилось семь, из маленького, юркого мальчишки он начал превращаться в долговязого юношу, и перестал помещаться в узких гротах. Но поместился в месте получше. Много лет он охранял корабли, познавая рыцарское искусство. Дугу вряд ли так повезет. Он не вымахает даже до его груди.
— Он мой оруженосец. Теперь я за него в ответе. Тронете его — отведаете стали, — ответил Фолкмар, целясь острием в грудь задиристому Курту, — Поберегите руки, ведь это все, что у вас есть.
— Дуг, это правда? — голосом тихим, словно шелест травы, спросил Томми.
Повернувшись, Фолкмар взглянул на Дуга. И все-таки было в его взгляде еще что-то, помимо хитрости.
— Если тебя не убьют за эти монеты сейчас, сделают это позже, — сказал он испуганному мальчишке, — Когда будешь взрослый, ведь сердобольная королева уже не пожалеет тебя. Городская стража перестанет цацкаться, отрубит и руки, и ноги, и еще какие-нибудь конечности, за все годы своего большого терпения. Так что выбирай.
Раздумывал Дуг не долго.
— Да, я оруженосец этого сира, — сказал мальчишка и задрал голову, — Сир, как вас зовут?
— Фолкмар Упрямый, — ответил старик.
— Значит, вот оно как, — холодно произнес Курт, бесстрашно вонзив руки в карманы, — Спер кошелек, закрысил его от самых близких, а теперь плюешь на нас, как только нарисовалось теплое местечко⁈ Забыл, сколько я для тебя сделал? Ну ты и проныра, Дуг, — он запрокинул голову, издав твердый, пронзительный свист. Мальчишки, словно бисер, собрались вокруг главаря, который уже пятился прочь, — Предатель. Надо было тебе оторвать голову, а не уши. Не появляйся на нашем пути. Никогда, понял⁈
Глядя им в спины, Дуг улыбался.
«Тебе еще будет грустно, мальчик, ты еще будешь сильно скучать. Ненавидеть эти улицы, эти тумаки, псов и этот голод, ненавидеть и скучать до боли под ребрами».
— Я буду скучать только по Томми, — будто прочитав мысли рыцаря, сказал Дуг, — Мы же вернемся сюда за Томми?
— Может, когда-нибудь, — старик навис сверху, протянув ладонь в кольчужной перчатке, — Раз уж ты теперь мой оруженосец, должен придерживаться правил. Первое — не воровать у своего сьера. Отдай что взял.
— Вы сделали это ради денег? — нахмурился Дуг.
— Вы сделали это ради денег, сьер, — поправил его Фолкмар, — Нет, не из-за денег. Брать к себе в оруженосцы ради мешка серебряников? Хех…Ты обойдешься мне гораздо дороже. Я мог бы забрать кошель и без таких подвигов.
— Так теперь я и вправду оруженосец, сир?
— Обращайся ко мне сьер, а не сир. У меня ведь нет ни земли, ни высокого титула.
Запустив руку за ворот, Дуг пошарил за пазухой. Ему пришлось пару раз подпрыгнуть, чтобы мешочек с деньгами попался ему в руки. Он протянул его Фолкмару.
— Я сказал слово, — ответил рыцарь, забирая кошель, — Кроме ветра его услышали еще двадцать ушей. Но если бы услышали только мои, я все равно бы не отказался. Потому что это слово рыцаря. Пошли.
Все это время Чемпион рыл копытом землю. Здесь она была рыхлой и податливой. Он не был зол, просто любил коренья. Фолкмар поправил на седле Ницеля, отметив, что тот держится молодцом.
— Фу! — Дуг отскочил на шаг назад, увидев бездыханное тело, тощее, словно жердь.
— Кстати, как тебя зовут? — вдруг вспомнил Фолкмар, — Я про полное имя.
— Дуглас…
— Без фамилии и прозвища?
— Да, просто имя.
—
