Я просыпаюсь от громкого боя часов. Уже полночь!
Как долго я спал? В животе урчит и я, сбросив на пол одеяло, рычу от тупой боли, пронзившей голову. Подождите, одеяло… Откуда оно взялось?
Оглядываюсь по сторонам.
Вот откуда. Арабелль! Она, свернувшись калачиком, тихо посапывает в соседнем кресле.
Мне надо разбудить её и прогнать, но сердце предательски защемило в груди.
Ладно, пусть поспит до утра, а потом ей придётся уйти и найти другую работу.
Я не могу рисковать.
Добравшись до кухни, заставляю себя съесть миску хлопьев. Есть больно, но надо.
Затем принимаю душ, смывая кровь прошлой ночи. Я даже не помню, как добрался до дома. По крайней мере, хорошо, что я уже здесь, а не в лесу или на обочине как бывало не раз.
Но меня беспокоит, что Арабелль видела меня таким.
Одеваясь, оцениваю свои раны. Синяки едва заметны, глаза видят нормально. Губы тоже в порядке, но появились новые шрамы.
Мне не хочется выходить из дома сегодня ночью. Я хочу остаться с Арабелль, но я не могу потакать своим желаниям.
Поэтому надеваю куртку и выскальзываю в ночь.
Сажусь на мотоцикл и, выехав на дорогу, молюсь, чтобы эта ночь прошла без происшествий.
Глава 4
Арабелль
Я просыпаюсь от громкого рёва мотора мотоцикла.
Что происходит? Кто-то украл его?
Смотрю на кресло, в котором спал Таддеус, но он исчез и только одеяло кучей лежит на полу.
Вскочив на ноги, бросаюсь к окну и вижу, как Таддеус отъезжает от особняка по подъездной дорожке.
О чем мистер только думает? Он же не в состоянии ехать, да ещё и на мотоцикле. И почему ночью? Или мужчина всегда ездит по ночам и поэтому спит в кресле?
Вопросы, вопросы и опять ни одного ответа!
Не раздумывая, хватаю свою сумочку и выбегаю за дверь. Сердце бешено колотится в груди, а ночной холодный воздух обжигает, но я, не обращая на это внимание, сажусь в машину и как ни странно, мотор Банни заводится с полуоборота. Видимо ему, как и мне, тоже очень хочется узнать, куда же ездит Таддеус и что он делает по ночам. Я понимаю, что следить за Таддеусом плохая идея, но не могу совладать с собой.
Стараясь не упустить из виду задние фонари мотоцикла, следую за ним. Он сворачивает на шоссе, я за ним. Мотоцикл стремительно набирает скорость, и я, вцепившись в руль, тоже жму на газ. Мотор Банни пыхтит, и я корю себя за импульсивное решение преследовать Таддеуса.
Но иначе я не узнаю, где мой загадочный работодатель постоянно получает травмы.
А может он просто любит выпить и в пьяном угаре ввязывается в драки? Но ведь запах алкоголя от него не чувствуется… Так что надо копнуть глубже.
Мотоцикл сворачивает с шоссе в Карсон и я замедляю ход. Улицы городка пустынны, машин на дороге нет, и мне трудно будет остаться незамеченной, но я попробую.
Неожиданно Таддеус делает резкий манёвр, мотоцикл сворачивает вправо, а я не успеваю свернуть и проскакиваю поворот.
У меня уходит несколько минут на то, чтобы найти место, где я могу развернуться, но я не сдаюсь, так и не передумав преследовать Таддеуса, сворачиваю на тёмную улочку.
На улице мало фонарей и все они стоят далеко друг от друга. В домах не горит свет и вообще место выглядит безжизненным. У меня внутри всё сжимается от страха, но я упорно всматриваюсь в темноту, пытаясь увидеть мотоцикл Таддеуса.
Вдруг на одном крыльце вспыхивает свет, и я притормаживаю, но Таддеуса возле дома нет.
Никого и ничего.
Должно быть, свет включился от датчика движения.
Я проезжаю мимо дома, продолжая смотреть по сторонам, но мотоцикла невидно. Минут через десять улица заканчивается, и я не знаю, куда мне ехать дальше.
Поплутав ещё с час по городу, понимаю, что уже не отыщу Таддеуса и, расстроившись, возвращаюсь в особняк.
Если уж не удалось узнать, куда уезжает Таддеус, то хотя бы смогу узнать, когда он вернётся.
Припарковав машину на том же месте где и всегда, прокрадываюсь в дом, устраиваюсь в кресле и… засыпаю.
Звук открывающейся входной двери будит меня. В окна уже льёт солнечный свет. Утро.
Я стараюсь не шевелиться, притворяясь спящей. Шаги Таддеуса, а что это он у меня нет сомнений, становятся всё громче и вскоре затихают возле моего кресла.
Я не шевелюсь.
Несколько мгновений он стоит рядом, и мне с каждой секундой становится всё труднее оставаться неподвижной.
Наконец Таддеус вздыхает и выходит из гостиной. Я слышу, как мужчина поднимается по лестнице, а потом наверху включается душ.
Открыв глаза, смотрю на часы. Семь тридцать.
Где же он был до этого времени?
Я потянулась, расправила плечи. Пожалуй, надо вставать и приготовить завтрак.
Сложив одеяло, убираю его в шкаф. Иду на кухню и открываю холодильник. Продуктов почти нет, но есть кусочек бекона и десяток яиц. Вот и отлично, приготовлю омлет. Это уж точно смогу.
Поджарив бекон, разбиваю яйца в миску и начинаю взбивать.
Увлёкшись процессом, начинаю тихо петь, но взглянув на дверь, вздрагиваю и прижимаю руку к груди.
Таддеус облокотившись об дверной косяк, смотрит на меня. В его взгляде пляшут озорные искорки, но улыбка не затрагивает его губ.
— Я не хотел тебя напугать, — говорит он.
На этот раз мужчина не скрывает лицо за низко надвинутым капюшоном и я, уставившись на него, открываю рот…
— Ваше лицо…
Он быстро отворачивается.
— Нет, я имею в виду... — отставив миску, подхожу к Таддеусу и, коснувшись его лица, поворачиваю так, чтобы он смотрел на меня. Кончики моих пальцев покалывает при прикосновении к его коже. И я с удивлением отмечаю, что глаза Таддеуса уже не опухшие. Синяки исчезли. И только на губах появились шрамы. — Вы почти исцелились… Но как?
— Просто это выглядело хуже, чем было.
Должно быть, на моём лице появляется скептическое выражение, и он поспешно добавляет:
— И я быстро выздоравливаю.
Я смотрю ему в глаза. Они завораживают. Удивительно ярко-зелёные, словно цветные контактные линзы, но что-то подсказывает мне, что это не так.
Я смотрю на его руку, которая была перевязана. Ран тоже больше нет, только лишь шрамы. Я провожу пальчиком по самому грубому, большому шраму и Таддеус отдёргивает руку.
Слишком много вопросов крутится у меня в голове, но я знаю, что он рассердится, если я их задам.
