и приветствую их, как бойскаут… хотя я да-а-аже никогда не был скаутом. Ну, ладно, был. Один день. Но меня вышвырнули за то, что избил какого-то сопливого мерзавца, назвавшего меня чудилой.
Выпрямившись, я тестирую странный девайс на колесах, потом вытаскиваю детское сиденье из машины, устанавливаю его на место и отхожу, чтобы полюбоваться своей работой.
О, да-а. Видите это? Видите? Я сделал это.
— Черт, да, — говорю я, и несколько мамаш смеются надо мной. Я игнорирую их и сажусь за один из столиков для пикника под деревьями, вытаскивая свой телефон для небольшой секс-переписки с мисс «розововолосый пирожок» Китти.
Осталось тринадцать дней. Тринадцать дней, и мы с Хьюбертом вернемся в Вегас.
Я еще никогда в жизни не хотел ничего больше.
Пока не встретил Брук Оверлэнд.
Грядет: чертовски серьезная помеха в мои жизненные планы. Расчетное время прибытия: за двадцать минут до того, как моя жизнь разлетится на мелкие кусочки.
Глава 6
Брук Оверлэнд
Слава Богу, сегодня суббота. У нас с девочками никаких занятий, самое время продолжить поиски альтернативы стрип-клубу.
Только одна мысль об этом вызывает озноб, и я прижимаю руки к груди.
— Ты в порядке, тетя Брук? — спрашивает Белла, когда я забираю свою сумку и вешаю на плечо. Я делаю все возможное, чтобы улыбнуться племяннице, но внутри меня все бушует.
Стриптиз?! Я собираюсь танцевать стриптиз?!
Я никогда не думала, что в моей жизни наступит момент, когда я хотя бы задумаюсь об этом. Это тело… мое тело и мой выбор и… я, действительно, не хочу этим заниматься. Но Эврика — город в состоянии экономической депрессии, а эти девочки нуждаются во мне. Есть аренда, которую нужно оплачивать, и еда, которую необходимо покупать, а у родителей ограниченный доход; мой отец болен. Они не могут помогать нам, и я не могу оторвать девочек от их друзей и школы, переехав с ними в чужой город.
Глубокий вдох.
Я должна сделать это. Ради них.
— Все в порядке, милая, — говорю я, протягивая руку и разглаживая ее темно-шоколадные волосы. Мы практически близнецы — Белла и я. У нее такие же карие глаза с серыми крапинками, заостренный подбородок и надбровные дуги, как у меня. Мы обе похожи на бабушку, в то время как Ингрид и Грейс — на мою маму: они — блондинки с голубыми глазами, округлым лицом и пухлыми щеками. — Готова идти в парк?
Она кивает с энтузиазмом, глаза сияют, лицо светится. Благодаря выражению ее лица все становится чуточку проще. Особенно после прошлой ночи. Она пыталась скрыть от меня, что плакала в своей комнате, но я все равно услышала. Слезы пропитали всю ее подушку. Мне понадобились часы, чтобы заснуть. Чертова Ингрид.
Из-за этого моя ненависть к сестре становится еще сильнее.
— Грейс! — зову я.
Маленькая девочка появляется на вершине лестницы, а собака следует прямо за ней. Думаю, нам всем нужно чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься и немного развеяться. Я просто уверена в этом.
Скоро тебе придется раздеваться для незнакомцев.
Такие мысли причиняют боль, поэтому я прогоняю их с большим вдохом, выхожу с девочками наружу к моему «субару» и сажусь в машину. Их достаточно легко запихнуть в автомобиль. Но Доджера? Китайскую хохлатую. Маленького противного лысого крысеныша. Терпеть не могу этих мелких шавок, но что мне еще остается? Девочки относятся к нему, словно это их младший брат. Хотя, в конкурсе уродов он бы точно занял первое место.
— Ладно, Доджер, — говорю я, наклоняясь и пытаясь заманить мерзкое серовато-белое существо в свои руки. — Ну, давай же, приятель. — Собака игнорирует меня, рыщет вокруг дерева и задирает лапу.
Сжимаю крепко зубы.
Начинается.
Нет никаких шансов, что я позволю глупой собаке обыграть меня. Не сегодня.
Я подбегаю к нему в тот момент, когда пес задирает лапу возле другого дерева, и хватаю его поперек тельца, и поднимаю в воздух, прежде чем он цапнет меня снова — этот гадёныш уже сделал это дважды с тех пор, как я приехала в город на прошлой неделе. Мелкий ублюдок.
Запихиваю пса в машину и забираюсь на переднее сиденье, включаю какую-то рок-музыку и надеюсь, что девочки не будут жаловаться. Я знаю, что Ингрид всегда была огромной поклонницей кантри музыки. Мне же нравятся небольшие кричалки в песнях.
— Время для Amatory Riot, — говорю я, пока прокручиваю плейлист и нахожу одну, посвященную моей любимой группе. Улыбаюсь девочкам, когда опускаю солнцезащитный козырек и проверяю макияж и прическу. Как только я выезжаю с подъездной дороги, песня превращается в неистовый женский рев, и я отбиваю ритм, качая головой в такт музыке, по пути прямо в парк.
Когда девочки выбираются из машины, обе притворяются, что не знают меня.
— Веселитесь, дамы, — кричу я с усмешкой, хватая собаку и сажая на землю, потом закрываю дверцу машины, толкнув ее бедром.
Не успеваю сделать и десяти шагов в парк, когда вижу самое прекрасное создание из известных человеку.
Слава мокрым трусикам!
Я думаю, что я только что увидела Бога Тату и Пирсинга.
А я — большой их фанат.
* * *
Я застываю, как вкопанная, по щиколотку в опилках, а дети огибают меня, как вода камень. Кровь отливает от моего шокированного и тяжелого сердца.
Кто… черт возьми, это такой? И почему он в Эврике? Здесь не живут такие сексуальные парни.
Парень сидит на парковой скамейке под деревом, упершись одной ногой в основание стола и опираясь на него локтем, пока набирает текст бешено бегающим большим пальцем — бешено бегающим татуированным большим пальцем. Половина его головы коротко выбрита, а сверху небольшой ирокез. Татуировки выглядывают из-под плотно обтягивающей красной футболки, разукрашивая его шею и руки в яркие цвета. Я выгибаю бровь из-за футболки. Она откровенно занудная: на ней рисунок оригинального Nintendo, говорящая «типичный задрот» но… мускулы под ней скульптурные и сильные.
«Какое красивое противоречие», — думаю я, закусив нижнюю губу, а потом ворчу, когда чей-то ребенок врезается в мои колени и сбивает меня с ног прямо в опилки.
— Извините, — кричит она, но даже не притормаживает, влетая в толпу «торчащих косичек», пока я моргаю в шоке и пытаюсь подняться на ноги.
— О, Боже. Ты как, в порядке? — Татуированная рука появляется перед моим лицом. Когда я дотягиваюсь, чтобы принять ее, кожа на ощупь гладкая, сухая и теплая. У меня вырывается вздох, когда Бог Тату ставит меня на ноги с небольшим усилием, все еще сжимая телефон другой рукой. Когда он
