мыслей прервал грубый металлический голос:
— Вы находитесь в глубинах сновидения и когда уйдете, то часть своих воспоминаний оставите здесь, — произнес человек в доспехе, со скрежетом пожав плечами.
— Раз это мой сон, почему я должна что-то забыть? — спросила я.
— Этот мир соткан из фрагментов снов миллиардов сознаний, и мы не в вашем сне, — ответил Рыцарь. Я не ожидала такого ответа и решила попробовать узнать об этом месте больше.
— Судя по вашему облику и раскиданным мечам, раньше здесь были люди из далекой древности?
— И из далекой древности и из далекого будущего, из других миров и измерений. Для сновидений нет границ. Называйте меня — Красный Рыцарь, и вы находитесь в обители вопросов без ответов.
— Что же вам от меня нужно?
— Вам, Альмеда, грозит страшная опасность. Вы многое забыли, чего, пожалуй, не следует забывать… Но может быть ваши руки будут куда красноречивее меня.
Я с недоумением взглянула на Рыцаря, а потом на свои руки — они были покрыты шрамами, словно на меня напал ужасный зверь. Судя по тому, что шрамы давно затянулись, то после нападения прошло не меньше месяца. На мгновение в моей памяти промелькнуло разящее словно молния воспоминание о старом конюхе Марцо.
— Кажется у вас на шее весит рубин, — подметил Рыцарь.
— Да, я нашла его в подвале своего дома, за толстой дверью, — честно ответила я.
— Этот рубин не простой, я надеюсь, вы уже догадались. Этот камень — основа и начало полусна, в него вложены жизни людей, которые работали в вашем доме. Этот камень сохраняет полусон в стабильном состоянии… Но не спишите его ломать! Если вы это сделаете, — Красный Рыцарь понял по выражению моего лица, что я собиралась сделать. — то полусон разрушиться, и вы попадете в пустоту между мирами. Я не знаю, чем это может грозить. Никто не знает… Или почти никто.
— Откуда взялся этот камень в моем доме?
— Его принес туда Рауль Гонсалес, он заключил сделку с Гуннунгагапом, древним… Люди называют его, кажется, безымянным богом… Да! Богом! Отдав ему вас, он хотел вернуть вашего брата — Луиса. Поистине, ужасная участь вам была уготована — снова и снова переживать свой дурной сон.
— Нет-нет, это не может быть правдой…
Тут я вспомнила о странном поведении отца, в последний раз, когда я его видела. Он говорил о сделке и высокой цене!
Рыцарь продолжил говорить, несмотря на мои возражения:
— Как я уже сказал, начало полусна заключается в красном рубине и если камень попадет в руки его обитателей, то кошмар никогда не закончиться. Все они жаждут выкрасть его у вас.
***
Каждый раз, когда Рыцарь делал глубокий вдох сигаретным дымом, то казалось, будто в щелях шлема, становились видны горящие огоньки на месте глаз.
— Я не верю тому, кто не показывает мне своего лица, — сказала я.
Рыцарь выпрямился и замолчал, затем стал хохотать и только тогда я заметила странное — его доспех был гораздо тоньше и вытянутей, чем должен быть. Теперь я поняла, что человек внутри должен иметь непропорциоЛаувейяно длинные и очень худые руки и ноги. Из-за смеха Рыцаря, искривился даже сам доспех, его козырек натянулся словно улыбаясь.
— Почему вы смеетесь надо мной?
— Простите, я совсем забыл, что вы впервые здесь и еще не знаете, как устроен наш мир, — сказал Рыцарь и поднял забрало.
Я приблизилась, чтобы заглянуть внутрь, и ахнула: доспех был пуст!
— О чем же это я… Ах да! Тут, в глубине сна, вы в безопасности, но там, — Рыцарь указал кончиком зажжённой сигареты в сторону, откуда я пришла. — находится обитель ужаса. Мне известно о двух силах, что стремятся погубить вас. Первая — черная и липкая субстанция из иного измерения, и смерти оно желает вам из-за того, что вы увидели Башню. Вторая сила значительно ближе и оттого в разы опаснее…
— Расскажите, о черной субстанции. Что это и почему хочет моей смерти?
— Не все миры подобны вашему, в некоторых зло, хаос и тьма способна приобретать материальное воплощение.
Я не выдержала и снова перебила Красного Рыцаря:
— Почему вы мне помогаете, разве вам не безразлична моя судьба?
— Почему? — Рыцарь сделал паузу, размышляя над этим вопросом. — Потому что, у вас и у меня есть одна общая знакомая, которая попросила меня о помощи.
— И кто же это?
— Луна.
Я переспросила, не поняв его ответ:
— Луна?
— Помочь вам с поиском дороги домой я не смогу. Ведь я существую только в мире снов, но я могу предложить вам компаньонов, которые могут вам помочь, — не обращая на мой последний вопрос, продолжил говорить Рыцарь и достал новую сигарету. Я ожидала, что произойдет какое-то чудо, но Рыцарь зажег сигарету при помощи обыкновенной бензиновой зажигали, которая все это время лежала рядом с ним на столе.
— Однако я сильно удивлен вашими достижениями, Альмеда, — сказал Рыцарь, сделав очередную затяжку. Я ощущала, как полый внутри доспех сверлили меня взглядом. — вы победили часть своих страхов… Пускай и не без последствий для вашей памяти. Но все же! В каждом кусочке кошмара находится сердцевина, которая вызывает ужас, и если победить концентрацию ужаса отдельно взятого кусочка, то… Можно оказаться в реальном мире.
— А вы знаете, где мне искать свои страхи? — спросила я.
— С одним своим кошмаром, вы уже встречались. Он назвался Луисом.
— Что? Этого не может быть!
— Потому что он назвался вашим братом и был добр к вам? Ха! Я ведь тоже добр к вам, но вы мне не верите.
— Да, но вы…
— Я не ваш брат? — сказав это, доспех моментально превратился в Бланку и улыбнувшись выпустил тонкую струйку сигаретного дыма из тонких улыбающийся губ.
— Ох…
— Простите, но мне нужно было показать, — вежливо произнес Рыцарь и снова стал доспехом.
— Вы говорили о помощниках…
— Они ждут вас за зеркалом.
— И последнее, возьмите взять вот это, — Красный Рыцарь указал кончиком сигареты на край стола, туда, где теперь лежал небольшой сверток. Развернув сверток, я обнаружила в нем странного вида пистолет. Красный Рыцарь продолжил: — мне кажется, что вам он понадобиться. В пистолете есть всего три заряда, после третьего дуло пистолета расплавиться и его больше нельзя будет использовать.
— Всего три?
— Зато каких! Я уверен, что вам этого будет достаточно. До свидания, Альмеда.
— Хочу спросить вас…
— Да?
— Зачем вы курите, если нереальны?
Я задала вопрос раздраженно, отчасти от внезапного перевоплощения доспеха в мою мать — Бланку и от досады на саму себя, ведь ему удалось задеть меня этим. С детства я не люблю
