– «Своим видом ваш взор», – веселилась Луна. – Это ж надо такое сказануть. Забавно тут у вас.
– Не то слово, – согласилась довольная Сентария. – Хоть кто-то поставил его на место.
Когда девочки вернулись в лабораторию, Сардер уже снял с медленного огня колбы с раствором. После всех манипуляций им удалось получить всего несколько капель отвара. Часть решили использовать прямо сейчас, чтобы показать Луне процесс создания рисунка путем травления металла. Сардер принес металлический диск и рассказал девочке, как его подготовить. Луна покрыла диск специальной краской и острым гвоздем нацарапала простенькую ромашку на покрашенной поверхности. Разбавив отвар водой, она осторожно капнула получившуюся жидкость на диск. Капли проникли в бороздки, образовывающие рисунок, и тихо зашипели. Появился дымок, который быстро поднялся к потолку и улетучился в открытое окно. Перед глазами изумленной Луны проступила ее ромашка, выполненная так искусно, будто неведомый художник часами выпиливал ее с помощью тончайших инструментов.
– Волшебство, – прошептала девочка.
– Это пока не волшебство, а просто наука, – ответил правитель.
Девочка выпросила металлический диск на память и напомнила Сардеру про обещанный отвар.
Тот кивнул, перелил остатки в маленький стеклянный пузырек, плотно закрыл его и вручил Луне со словами:
– Не забудь сказать отцу.
– Конечно-конечно, – пообещала Луна, прижимая к груди диск с рисунком и пузырек.
Это был замечательный день, и девочка не жалела, что он оказался именно таким. А завтра наступит новое завтра, в котором она наконец-то приручит извивающиеся корешки. Ой, простите, корни.
3
Но и на следующий день мечтам Луны не суждено было сбыться. Спустившись на завтрак, она увидела корзину с провизией, собранную поваром.
– Это кому? – полюбопытствовала девочка.
– Для господина Александрита, – ответил тот.
– А зачем?
Повар пожал плечами и удалился на кухню.
Луна решила дождаться отца. Что за таинственная поездка? Да еще так надолго, что нужно брать с собой еду?
Наспех позавтракав, она слонялась около корзины, боясь пропустить его отъезд. Фиччик сидел на ручке корзины и пытался засунуть свой любопытный нос в щель в крышке, чтобы разнюхать, что там внутри.
– Фиччик, – улыбнулась Луна, – какой же ты ненасытный! Ты же только что съел целую тарелку молочной каши. Сверху придавил ее стопкой блинчиков высотой со сторожевую башню. Потом доел мою яичницу. И все мало? Далась тебе эта корзина!
– К твоему сведению, я тринадцать лет провел внутри амулета, в холоде, голоде, в нищете…
– Ой, не начинай! Я эту песню знаю наизусть. И театральную позу, и крупную слезу в конце.
– Да? – ничуть не смутившись, приподнял бровки хранитель. – Какая у тебя, однако, хорошая память. Ладно, тогда скажу по-другому. Я провел тринадцать лет в темноте, не видя белого света…
Луна расхохоталась:
– Можно подумать, от замены слов изменится смысл! Я и так знаю, что после стольких лет лишений твой молодой растущий организм должен набираться сил.
– Абсолютно верно! – согласился Фиччик.
– А мне говорили, что, когда хранитель живет внутри амулета, он сладко спит, – хитро прищурилась девочка.
– Спит, – не моргнув глазом, согласился хранитель, – но это не значит, что он не испытывает мук холода, голода…
– Все-все! – замахала руками Луна. – Больше не спрашиваю. Пора бы уже признать, что ты ненасытный обжора.
Она ласково поглядела на своего хранителя, который по-прежнему крутился возле корзины. И в этот миг случилось неизбежное. Длинный нос проник под крышку, и та с громким треском щелкнула.
– Ой-ой-ой! – невнятно пробубнил Фиччик.
Девочка поспешила ему на помощь и рывком открыла крышку, прищемившую не в меру любопытный нос хранителя.
– Что? Захлопнулась мышеловка? – весело спросил Александрит, быстрым шагом входя в обеденную залу.
– Я не мышь! – тут же ощетинился хранитель, растирая лапкой нос.
Луна, знавшая вспыльчивость своего хранителя, поспешила перевести разговор:
– Папа, куда ты собрался?
– Сегодня моя очередь объезжать бывшие владения Жадеиды.
– А зачем? – удивилась девочка. – Вы думаете, там кто-то еще может прятаться?
Она вспомнила Эгирина. Сердце невольно сжалось. О нем так и не было никаких известий – как сквозь землю провалился.
Луна переживала, что в пылу сражения совсем забыла о своем спасителе. А вдруг он не успел укрыться в лабиринте и случайно пострадал во время непрерывных атак Жадеиды? Или попал под перекрестный огонь правителей и воинов?
– Может, кто и прячется, – ответил отец. – Но главное, мы пытаемся отыскать хоть какой-то след пропавших черных книг.
Пропажа книг не давала покоя правителям. Все понимали, что если они попадут в плохие руки, то рано или поздно появится вторая Жадеида. Поэтому правители ежедневно по очереди посещали бывший петрамиум отверженных в надежде найти хоть малейший след и почувствовать черную магию.
– Папа, а можно с тобой? – взмолилась Луна. – Я ни разу там не была после падения купола. Интересно же. Можно?
Александрит задумался.
– В принципе можно. Но только договариваемся так. От меня никуда не отходишь. – Он строго посмотрел на дочь.
– А что? Там может быть опасно?
– По дороге расскажу.
Нагрузив лошадей провизией и устроив Фиччика в сумке, они отправились к бывшей границе купола.
– А чем они так важны, эти книги? Ну исчезли и исчезли, зачем их искать? – спросила Луна. – Может, пусть лежат себе спокойно в своем укромном уголке и никого не беспокоят? Стоит их найти, сразу появятся желающие ими завладеть. А пока о них никто не знает, мы живем спокойно.
– В этих книгах сосредоточено все зло, какое только можно себе представить…
– Вот я и говорю, пусть себе лежат и никого не тревожат.
– Если бы все было так просто, – вздохнул Алекс. – Пока книги не уничтожены, они будут постоянно искать себе жертву. Именно жертву, а не владельца, каковым себя считает человек, заполучивший их. Эти книги питаются душами людей, поэтому они так отчаянно нуждаются в том, кто будет приводить к ним приговоренных несчастных. Они заманивают человека, проникают в его душу и подчиняют себе.
– Так случилось и с Жадеидой?
– Да, – кивнул отец. – ее душа уже была полна черных помыслов, поэтому книги легко подчинили ее себе, пообещав исполнить все желания. Может, потом она бы и передумала, ведь что-то светлое в ее сердце еще оставалось, но книги сразу постарались убить ее душу, вынудив совершить ужасное злодеяние.
