могли бы тут поселиться. Дом майстера Нилса вписывался в эту картину идеально: казалось, он вырос прямо из холма, одной из стен плотно примыкая к склону.
– Потому что Тумарье совсем рядом. А люди боятся, что оно может затопить землю, и предпочитают селиться от него подальше.
– А такое уже бывало?
– Да вроде нет… Но это не мешает людям бояться.
Вика задумчиво кивнула. Майстер Нилс уже объяснял ей вчера, что такое Тумарье, но она была бы не прочь посмотреть на завесу чёрного тумана сама. Воображение рисовало ей самые разные картинки, и было бы интересно увидеть, как же Тумарье выглядит на самом деле.
Некоторое время ребята шли по дороге в полном молчании. Несмотря на красивый вид вокруг, Вика загрустила. Как там мама? Наверное, ужасно волнуется! А она ей даже весточку передать не может!
Вспомнив о маме, Вика достала из кармана голубой осколок, крепко обмотала его проволокой, которую дал ей майстер Нилс, продела в петельку шнурок, завязала его концы в крепкий узел и надела получившийся кулон на шею. Вот так! Теперь драгоценный осколок не потеряется!
– И всё-таки, как ты попала к нам в Ово? – набравшись храбрости, спросил Лукас.
– Если бы я только знала, – вздохнула Вика и пересказала свою историю.
– Значит, так, – твёрдо сказал Лукас, когда она закончила, – раз ты сумела пройти, то где-то есть проход. Надо только его найти. Не помнишь, где именно на дороге ты вчера появилась?
– Нет. Было уже темно. Хотя… нет, погоди! Помню! Там на столбе висело объявление об открытии пекарни смеха.
– Вот такое объявление? – Лукас кивнул на цветной плакат на ближайшем фонарном столбе. – Так их по всей округе расклеили!
Вика сникла.
При свете дня лес казался добрым, как на картинках в детских книжках, и каким-то уж очень аккуратным, словно рос не сам по себе, а по заранее утверждённому плану: вот тут будут две ёлочки, тут – дуб, рядом – осины, а там – фонарь.
– А зачем в лесу фонари? – вслух удивилась Вика.
– Когда-то это был не лес, а очень большой парк, – охотно пояснил Лукас, – и на другой его стороне лежало огромное поле для разных игр и ярмарок. По этой дороге гуляли люди, вот вдоль неё и поставили фонари. Но после Раскола та часть, что с полем для ярмарок, оказалась на другом Осколке.
Вика слушала и продолжала внимательно оглядываться по сторонам. Вдруг найдётся какая-нибудь зацепка, какой-то намёк на то, где именно она вчера появилась? Но все фонарные столбы выглядели одинаково, а, кроме них, никаких других особых примет Вика не запомнила. Что ж, придётся просто идти по дороге и смотреть, не заметит ли она чего-нибудь этакого, особенного…
Лукаса, похоже, так и распирало от сотни вопросов. Вике казалось, что она чувствует запах его любопытства – оранжевый в синюю крапинку. Однако Лукас молчал. Наверное, он понимал, что Вика переживает, ей сейчас не до разговоров.
Резко пахну́ло тоской, обидой, затаённой злобой, а также сыростью, холодом и плесенью. Ощущение накатило настолько внезапно и было таким сильным и неприятным, что Вика даже споткнулась.
– Что это?
– Где? – заозирался Лукас.
Вика только помотала головой, не в силах описать словами свои ощущения. А потом вдалеке увидела это. И сразу поняла, что вот оно – Тумарье.
Как и говорил майстер Нилс, Тумарье и впрямь походило на плотный чёрный туман. Он поднимался от земли сплошной стеной, уходил в небо и казался живым: дрожал, переливался оттенками чёрного, сизого и серого и словно был готов вот-вот обрушиться на землю и затопить её. Лес и вымощенная булыжниками дорога исчезали в клубящейся пелене.
Именно оттуда, из Тумарья, и тянуло сыростью и мрачной безнадёжностью, от которой сразу хотелось завыть в голос.
Вика остановилась.
– Этот туман… Он всегда такой? – почему-то шёпотом спросила она у Лукаса.
– Вообще-то нет, – тоже шёпотом ответил мальчишка. – Обычно он спокойнее. Так ты что, всё-таки из него пришла? Проход в другой мир находится в Тумарье?
– Не думаю, – покачала головой Вика. – Я точно шла не через туман, ведь вчера я всё хорошо видела.
Повеяло затхлостью и страхом. Вика вздрогнула от отвращения. Теперь понятно, почему местные жители предпочитали селиться подальше от Тумарья!
Рюкзак за спиной зашевелился. Вика скинула лямку, повернула рюкзак к груди, и оттуда выглянула Ванилька. Мечта тихо чирлыкнула и потёрлась клювом о Викино плечо. И сразу стало как-то легче.
– Спасибо, моя хорошая, – прошептала Вика и погладила мечту по мягкой головке.
Ванилька довольно зажмурилась и спряталась в рюкзаке. Вика перекинула снятую лямку через плечо, ещё раз огляделась и грустно вздохнула. Если вчера она не заметила, что попала в другой мир, – с чего бы ей сегодня заметить, где именно это случилось?
Лукас тоже приуныл: он наверняка рассчитывал увидеть дверь в другой мир и, если очень повезёт, может быть, даже в него заглянуть.
– Идём обратно?
– Наверное, – кивнула Вика и снова посмотрела на клубящийся чёрный туман. – А ты пробовал в него заходить? – вдруг спросила она. Ей почему-то казалось, что такой боевой мальчишка, как Лукас, наверняка не мог смирно и послушно держаться в стороне от опасности.
– Вроде того, – нехотя ответил Лукас. – Я засовывал внутрь руку.
– И как ощущения?
– Да никак. Холодно, липко и влажно. Брр!
– А почему только руку? Почему ты не попробовал войти туда целиком?
Лукас покраснел, но всё-таки признался:
– Страшно. Туда никто не ходит, все боятся. Хотя сразу после Раскола в Тумарье многие заходили, но почти никто не вернулся. Говорят, это потому, что там, внутри, живут чудовища. А ещё говорят, что если зайдёшь в Тумарье, то сойдёшь с ума. А мне этого совсем не хочется! Достаточно того, что дядю Нилса считают сумасшедшим.
– Почему? Он же вполне нормальный!
Лукас на ходу сорвал травинку и сунул её в рот.
– Понимаешь, когда случился Раскол, у меня на другом Осколке оказался только старший брат, а мама с папой, я и сестра – мы тут. А вот у дяди Нилса вся семья – и жена, и дочка, и сын с внуком – остались в другом городе. Накануне они уехали туда навестить родственников. Никто же не знал, что так случится! И когда люди поняли, что мир раскололся, дядя Нилс рванул в Тумарье, хотел отыскать свою семью…
– Но у него ничего не вышло, – поняла Вика.
Конечно, не вышло: дом майстера Нилса был совсем пустой. А та спальня, где она сегодня ночевала, наверное, принадлежала его дочке.
У Вики тоскливо сжалось сердце, когда она представила, как майстер Нилс всё бродит и бродит среди липкого чёрного тумана, полного горестей и обид, надеясь выйти на Осколок, где остались его близкие.
– Не получилось, – вздохнул Лукас. – Когда дядя Нилс вернулся, он был сам не свой от горя. А люди решили, что он повредился рассудком. А уж когда он начал подбирать бездомные мечты, которых почти никто не видит, все окончательно утвердились во мнении, что он сошёл
