— А ты когда-нибудь пробовала? — поинтересовалась малышка.
Тибби не пробовала и хотела поскорее отделаться от сестры.
— Говорю же тебе, их нельзя есть. Если бы было можно, мы бы не покупали яблоки в магазине, верно?
На Катрину не произвел никакого впечатления один из важнейших законов формальной логики — закон достаточного основания.
— Я хочу яблоко с дерева, — упрямо сказала она.
И вот Тибби наблюдала, как Катрина карабкается на яблоню. Девчушка не доставала даже до самой низкой ветки, но была исполнена решимости. Катрина отходила от дерева метров на сто, а потом бежала к нему и подпрыгивала, пытаясь взобраться на ствол или ухватить какую-нибудь ветку. Ее желание было столь неукротимым, что Тибби даже по завидовала.
Катрина отошла, готовясь предпринять очередную попытку. Она разбежалась, нахмурив личико и согнув руки в локтях, как заправский спринтер. Честно говоря, это выглядело так мило, что Тибби улыбнулась и решила сходить за камерой, но злость взяла верх. Тибби не хотела сидеть с Катриной и поэтому злилась на маму. Злилась на себя: если бы ей была интересна сестренка, можно было бы, к обоюдному удовольствию, поиграть с нею.
Итак, Тибби продолжала смотреть. Катрина была неутомима. Зачем, черт побери, ей нужны эти яблоки? Тибби не понимала, откуда у малышей такая сила воли. И вдруг вспомнила, что в детстве мечтала — со всем как Катрина — подпрыгнуть высоко-высоко, и бежала, и прыгала, и снова прыгала, и думала, что если подпрыгнет чуточку повыше, то сможет полететь.
Очутившись в лагере, Бриджит первым делом отправилась искать Диану. Она была единственной из всех, кого Би вспоминала с радостью. Они часто созванивались и писали друг другу, но не виделись уже два года: с тех пор, как покинули Байю.
В конце концов Бриджит нашла подругу и обняла ее так крепко, что даже приподняла над землей.
— Господи! — Диана изучала лицо Би. — Какая ты… Ты что, выросла?
— А ты что, уменьшилась? — лукаво улыбнулась Би.
— Очень смешно.
Би скинула с плеча огромную сумку. Она никогда не умела собирать вещи, так что на этот раз за нее все упаковала Кармен.
Бриджит снова обняла Диану и отступила на шаг, чтобы полюбоваться ею. Два года назад Диана выпрямляла волосы, но теперь решила оставить естественные локоны, отчего Би пришла в восторг:
— Да ты только посмотри на себя! Звезда Голливуда! Рассказывай, как здесь дела.
Диана обняла Би:
— Лагерь как лагерь. Главное, много футбола, а для меня футбол — это жизнь. Ничем другим я не занимаюсь.
— А как ты тогда нашла Майкла? Вы ведь с ним не на футбольном поле познакомились? У тебя есть его фотка?
Бриджит разглядывала фотографии Дианиного парня, оказавшегося, как ни смешно, симпатичным футболистом, и снимки ее младших сестер — очаровашек.
— С кем мы будем жить? — спросила Бриджит, показывая на две дополнительные кровати.
— Еще с двумя тренерами, — сказала Диана, как-то помрачнев.
— Ты их уже видела?
— Да, за обедом. Их зовут Кэти и… — Она прикрыла глаза, пытаясь вспомнить. — Элисон, кажется. Да, Кэти и Элисон.
Имена ровным счетом ничего не сказали Бриджит.
— И как они тебе?
— Нормальные. Милые.
— Нормальные и милые? Кэти и Элисон нормальные и милые?
Диана как-то напряженно улыбнулась:
— Что-то не так?
— А что не так?
— Почему у тебя такой странный вид?
— Какой вид? — Диана отвела взгляд.
Би расстроилась. Диана всегда была очень честной, почему же она сейчас что-то скрывает?
Диана сняла с запястья резинку для волос и стала растягивать ее между большим и указательным пальцами.
— Ты ведь… не видела остальных тренеров, да? — Диана говорила очень медленно.
— Нет. А ты?
— Ну… не всех. Но я встретила… — Диана снова занялась своей резинкой.
— Кого? — заорала Би, потеряв терпение.
— Наверное, ты уже…
— Кого???!!!!
— Я уверена, ты…
Бриджит с досадой махнула рукой и кинула взгляд на часы подруги:
— У нас собрание через восемь минут. Так что я все равно выясню, о ком ты говоришь.
Кармен сидела на кухне и постукивала баночкой роковыми витаминами о стол. Теперь стали понятны многие странности, обнаружившиеся за последние пару месяцев. Мама поправилась, и Кармен думала, что это от счастья, но теперь упрекала себя в наивности. В Кристинином гардеробе появились всякие свободные сарафаны и комбинезоны. Еще Кармен попыталась вспомнить, перестала ли мама пить вино и часто ли ходила к доктору.
Недавно Кристина в шутку сказала своей сестре, что от подростков легко что-либо спрятать, потому что они все время витают в облаках. Тогда Кармен посмеялась вместе с ними, но теперь почувствовала легкую обиду.
В замке повернулся ключ — это вернулась с работы Кристина. Кармен не шевельнулась, зная, что мама сейчас сама придет на кухню. Кармен не собиралась устраивать разбор полетов, но им все и закончилось.
— Привет, зайка. — Кристина в кроссовках усталой походкой зашла на кухню. Раньше она всегда посмеивалась над теми, кто ходил до офиса в уличной обуви без каблуков, а там переодевал туфли, но в последнее время она поступала именно так. Теперь Кармен знала почему.
Кармен молча показала на баночку. Так же молча Кристина уставилась на нее, соображая, что это. Мгновение спустя она, по-видимому, поняла, и в ее широко раскрытых глазах отразилось удивление, потом страх, потом стыд и снова удивление.
Кармен решила идти напролом.
— На каком ты месяце? — спокойно, даже покровительственно спросила она маму, хотя сердце ее бешено колотилось. Кармен все еще надеялась, что ее предположения ошибочны.
Некоторое время Кристина, казалось, обдумывала разные варианты ответа, но потом посмотрела на дочь и вздохнула:
— На пятом.
— Ты шутишь! — Ну вот, все и выяснилось. — И когда же ты собиралась мне сказать?
— Кармен. Малыш. — Кристина села напротив Кармен и хотела взять ее за руку, но одной рукой Кармен облокотилась на стул, а другой сжимала злополучную баночку. Кристина помолчала. — Можно я тебе все объясню? Это не так-то просто.
Кармен изобразила что-то среднее между кивком и пожатием плечами.
— Мы с Дэвидом много говорили о том, как чудесно было бы иметь малыша. Ведь Бог послал мне та кое счастье, а Дэвиду — нет. Мы не знали, возможно ли это, но потом решили, что жизнь слишком коротка и если чего-то действительно хочешь, стоит попробовать.
