Ди… Сколько лет, сколько зим?
— Много. И воды тоже утекло много. Где Пьер?
— Внутри. Но зачем тебе он?
— Нужно.
— Опять собралась убить того, кого нельзя трогать даже пальцем? — сверкнула глазами девица, а ее подружки сделали еще один шаг вперед.
Красавка зарычал, а Гама погладила его по ушам.
— На этот раз нет, — покачала головой Ди. — Мне всего лишь нужны сведения о…
— О? Чтобы что? Чтобы убить? Увы, больше этот номер не пройдет.
— Расслабься. Пока мне не отдадут приказа, мой клинок останется в ножнах.
— Убить можно и голыми руками.
— Хватит болтать, куколка, и открой мне чертову дверь! — вздохнула Ди. — Пусть Пьер сам даст мне отворот поворот, раз так. На пороге я не развернусь.
Девчонка секунд десять хмурилась и полировала Ди взглядом, а потом посмотрела в машину.
— А это кто?
— Это собака, — отозвалась Гама и потянула Красавке щеки. Улыбочка вышла что надо.
— Миленькая. Ну ладно, — кивнула она, и ворота начали медленно подниматься. — Но я надеюсь, что ты больше не будешь делать глупости? Если… ты решила вернуться?
— Нет. У меня новый хозяин.
— Кто же он? Аристо? Фу, как ты могла!
— Пьер тоже был аристо. Но тебе почему-то не западло ему служить.
— Потому что он… Другой, сама знаешь. И он самый красивый.
— Мой новый хозяин тоже ничего, — ухмыльнулась Ди и вернулась на водительское место.
— Порядок? — спросила Гама, и они поехали в темноту, откуда доносилась музыка.
— Да. Девочки просто на нервах. Как ни крути, их стало еще меньше.
Глава 3
Пока мы шлепали до столовки и прыгали с одной дрезины на другую, мои новые знакомые успели бегло пояснить мне порядки жизни в ГАРМе.
Оказалось, что распределение учащихся по факультетам здесь не существует в принципе. Да, тут есть рекомендации к развитию через определение предрасположенности к школам магии (если таковая предрасположенность у курсанта в принципе есть), но каждый учащийся вправе самостоятельно выбрать себе направление развития.
— И горе ему, если он выберет неправильно! — заметила Виктория, пока мы ждали, когда мимо нас с бесконечной медлительностью проползет огромный состав.
Выходило, что главное для курсанта с предрасположенностью — прикрепиться к Мастеру, который и поведет его до самого выпуска по короткой дорожке. А вот где найти Мастера, и существует ли этот Мастер на доступном расстоянии — вопрос отдельный.
Марии надоело ждать, когда эта тяжеленная образина уберется с ее пути, и она полезла на цистерну. Мы забрались следом и скоро были на той стороне.
— Я вот всегда мечтал стать лекарем, — пробурчал Иван, отряхивая штаны, — но, увы, проваландавшись полгода по занятиям, понял, что так же бездарен в этом, как инквизитор натаскан в чувстве такта.
— Ты наговариваешь на себя, Вань, — ухмыльнулась Виктория.
— Ни фига! Ты послушай, что про меня преподы говорят.
— А тебе не похер, что они говорят? Делай свое дело, а за тебя скажут не преподы, а твои дела. Я вот считаю, что ты хороший лекарь. Просто часто торопишься.
— Угу-угу…
— Кстати, а мы случаем не делаем крюк? — спросил я, осматриваясь по сторонам.
Вроде пять минут назад мы шли в другом направлении, а теперь вообще двигаемся чуть ли не обратно. До этого звезда мелькала у нас за спиной, а теперь я могу ее увидеть слегка повернув голову вправо.
— В другой, но столовка опять переехала, — вздохнул Иван и посмотрел на часы. Полагаю она сейчас подъезжает к станции 7Б.
— Нихера. У 7Б она была десять минут назад, — отозвалась Виктория. — Сейчас она на 26А, но лучше нам перехватить ее у Г19.
— В смысле? — удивленно захлопал я глазами.
— В прямом. Столовка — это поезд, который начинает курсировать вокруг комплекса ровно в семь часов. После того, как на прежнее здание столовой постоянно совершали налеты нексы-потеряшки, привлеченные запахом жрачки, а также из-за проблем с логистикой, волевым решением руководства ее сделали мобильной.
— Вот и бегай теперь за ней… — пробурчал Иван, и у него в животе, перекрывая грохот стали и звуки железнодорожных гудков, громко заурчало.
— Блин, Ваня! — воскликнула Виктория. — Сдерживай свои позывы и хватит уже ныть. Сейчас наша боевая задача — поймать столовку! Не отставай, новичок.
— Вот она! — крикнула Мария, и я увидел ярко-раскрашенный поезд, на котором было наскоро намалевано «Столовая №11».
Одна беда — топать еще порядочно, а состав явно не собирался сворачивать с рельсов нам навстречу. И поэтому мы побежали на перехват, а вскоре уселись на очередную попутную дрезину. По параллельному пути мчалась еще одна, а на крыше примостилось еще пятеро студентов с крайне голодным видом. Нас они поприветствовали свистом, а потом их транспорт исчез в депо.
— Не повезло, — хихикнула Виктория. — Придется бедолагам шлепать пешком.
— Главное нам не проспать развилку, — вздохнул Иван.
— А ты гляди в оба, Иван Ильич, и поменьше думай о еде! — хихикнула Виктория.
Пока мы ждали этой самой «развилки», ребята продолжили разъяснять мне как выжить в ГАРМе.
Как уже стало понятно, расстояния — основная головная боль для каждого курсанта, даже если он аристо и может себе позволить арендовать собственную дрезину для своей команды. Поскольку ГАРМ не просто академия, а еще и военный объект, намертво связанный с производством, и тут критически не хватает ни рабочих, ни солдат, ни ликвидаторов — а Нексус, как известно, не ждет — то преподаватели постоянно разъезжают по Московской области, а то и вылезают за ее пределы. Там они ликвидируют то один Прорыв, то другой, охотятся на особо опасных монстров, вроде той же Химеры, а иногда и просто уходят в загул.
С таким образом жизни, до курсантов им 90% своего времени никакого дела нет.
— Курсанты и преподы, кроме самых старых, вообще живут в разных мирах, — пожала плечами Виктория. — Если, конечно, ты как-нибудь не намекнешь о своем статусе, но я бы не советовала. У разных преподов к статусности свое отношение. Кому-то плевать и он решит познакомиться с отпрыском богатого рода поближе, а вот кто-то сильно правильный и еще решит устроить выволочку.
— А если дело дойдет до ректора, — заметил Иван, — пиши пропало, он
