Незнакомка тряхнула рыжей гривой, а я на мгновение задумалась, что слишком много рыжих стало на мою голову. Одна только Альцина чего стоила, которая взбесила меня сразу же, когда я попала в академию.
Или стереотип, что большинство ведьм – рыжие, это теперь не стереотип?
– О, привет! – доброжелательно подпрыгнула она на кровати. – Я так понимаю, ты моя новая соседка?
– Видимо, да. А куда делась старая? – ляпнула я первое, что пришло в голову. Похоже, говорить глупости – моё всё. Незнакомка была настроена дружелюбно, что чрезвычайно меня раздражало.
– Так выпустилась! Оттарабанила шесть лет обучения, вернулась в мир людей, подрабатывает охотницей на тёмные силы.
Вздохнула. Ну, что я за ректор такой, если не до конца помнила, как устроено обучение в нашей академии?
Напомнила себе, что мне только что исполнилось восемнадцать, а ещё неделю назад я и вовсе не знала, что волшебство существует.
Не стоит так много требовать от себя же.
– Я Конкордия, – протянула она мне руку, а я засомневалась, стоит ли пожимать её. Не знала ведь, какой магией та обладала. Вдруг умела читать мысли через прикосновения? Или узнавать прошлое? – Ой, брось, я не кусаюсь. Я вообще крайне безобидная: не умею читать мысли, не умею считывать энергетику и даже не эмпат.
Неужели эмпатия, как чтение эмоций, – это обычная способность мага?
Ещё немного посомневавшись, я всё же протянула ей руку и коротко кивнула:
– Каролина. Меня недавно обнаружили и поспешили забрать в университет тайн.
– Ты вообще кажешься мне чересчур юной… – бросила она оценивающий взгляд.
– Да, мне сегодня исполнилось восемнадцать, – сухо заметила я.
– О, и ты так легко отказалась от мира людей? Не побоялась стать волшебницей так рано? Всё-таки людской мир он такой… притягательный… Или твои родители – волшебники, и ты с детства готовилась поступить? – тараторила она без устали.
Впрочем, мне это было на руку. Это помогло бы мне хоть немного узнать о мире волшебников не из уст Брендона, не по историям из книг (большинство которых были настоящей развесистой клюквой (1)), а по рассказам живого человека.
Настоящего волшебника.
– Я из приюта. Я не знаю, кто мои родители, – мне пришлось врать, потому что этой частью истории я пока ни с кем не могла поделиться. Я знала, что придёт время, и мне придётся рассказать об этом всем. Просто не сейчас. – Меня случайно обнаружили в начале этого года и решили забрать летом, как только я окончила десять школьных классов неволшебников.
– Ух ты. Круто! – Конкордия поразилась, а я нахмурилась.
Не видела ничего крутого.
– О, вижу твоё недоумённое лицо. Прости, пожалуйста. Я помогу тебе освоиться и расскажу всё, что знаю, – тут же нашлась она, вызвавшись на помощь.
– Ты альтруистка? – хмыкнула я, тяжело выдохнув.
– Да, есть такое. Волшебник из меня вышел посредственный. Я в этом году заканчиваю четвёртый год специалитета и не буду поступать в магистратуру, не буду получать магическую специальность. Просто затеряюсь в мире людей, получу какое-нибудь высшее у них и буду пользоваться магией в своё удовольствие, – она тяжело вздохнула, а я так и не смогла понять: печалится она или нет. – Не стану наставником, поэтому помогу хотя бы тебе, заблудшей птичке из мира людей, – Конкордия улыбнулась, и я догадалась, что она не шутит. Не притворяется и не издевается. – Не вышел из меня нормальный волшебник, – она развела руками.
– А разве так можно? Просто вернуться в мир людей? – задала я вопрос и застыла. У всех волшебников в этом мире был выбор.
Кроме меня.
– А почему нет? – пожала она плечами. – Не хочешь или не можешь магически зарабатывать на жизнь, зарабатывай простым людским трудом. Магия при этом отличный помощник. Хочешь повышения? Используешь магию убеждения. Хочешь, чтобы все расчёты сделались быстрее, – магия поможет и тут. Не только же горган всяких ловить, да и не магов от тёмных сил спасать.
Нахмурилась, не до конца поняв собеседницу, но решила не спрашивать, а лишь просто кивать. Мне действительно многое предстояло выучить и торопиться я не собиралась.
Слишком большая ответственность ложилась на мои хрупкие плечи.
– Знаешь, если твои родители были бы не волшебниками, поверь, это было бы хуже, чем быть просто сиротой, – продолжала трепаться она без остановки. А я старалась поймать ценную информацию.
– Почему? – Конкордия за последние десять минут несколько раз удивила меня.
– Потому что тебе было бы тяжелее, – вздохнула она. – Неволшебникам, даже родителями и близким родственникам нельзя раскрывать, что магия внутри тебя. Нельзя рассказывать о нашем мире другим. Это может нарушить весь наш баланс. И тем более после обряда замирания твоего возраста, – Конкордия затихла на мгновение, причмокнув губами, – вроде бы он так называется… Я не академик… В общем, ты не стареешь и остаёшься в одном возрасте и не умираешь, пока тебе не надоест.
– Ничего себе! – удивилась я.
Этот мир не только поражал меня всё больше, но и нравился. Конечно, в чём-то из-за статуса моей матери у меня не было выбора, но в чём-то я могла сделать этот выбор.
– Убить тебя может только сильнейшая магия… Но это бывает крайне редко… В последний раз подобное случилось с Добровольской… Ты, наверное, уже слышала легенду, – Конкордии, похоже, не нужен был собеседник. Ей нужен был слушатель, и в этом мы совпали.
Я вздрогнула, опешив. Но поспешно кивнула.
– О ней вообще всем и сразу рассказывают. Вроде бы шестнадцать лет назад Добровольская, предыдущий ректор университета, главная магичка, погибла, когда на академию напали тёмные силы во главе с сильнейшими и злейшими волшебниками. Были среди них и горганы, и оборотни, и другие гадкие существа… В общем, женщине пришлось пойти на крайность и пожертвовать собой, – Конкордия говорила загадочно и мистически, а затем, разведя руки, просто добавила: – В любом случае, магические войны не так часты, как войны людские, так что тебе не о чем беспокоиться.
Знала бы она правду, так бы не говорила.
– Ох и нагрузила ты меня информацией… – выдохнула я, нервно рассмеявшись.
