class="p1">Я перемахнул через невысокий забор и подошел к крыльцу.
Дверь была заколочена крест-накрест крепкими досками. Шляпки сидевших в них гвоздей были покрыты слоем коррозии.
Я с силой подергал доски — они не сдвинулись даже на миллиметр.
Затем я подошел к окну и, стерев с него грязь листком подорожника, заглянул в комнату.
Обстановка была узнаваемой, с той лишь разницей, что повсюду лежал внушительный слой пыли.
Мне оставалось лишь повернуть назад…
По дороге на базу я разложил всё по полочкам.
И вот что у меня получилось.
Они, гости из космоса, обосновавшись почему-то в заброшенной забайкальской деревне, выбрали для некоего эксперимента именно меня. Выбрали заранее. Значит, долго наблюдали перед этим, сравнивали с другими кандидатами, может даже, читали мои мысли.
Затем устроили мне «невезучий» день. Я выбился из графика, поменял после первой ходки колесо, так что к вечеру остался без запаски.
Тут они меня и достали, проткнув мой скат огромной железкой, которой точно не было на дороге.
Наконец, заманили на ночь в дальний дом с помощью светлячка-маячка.
Вот какие возможности у этих пришельцев!
Ты их не видишь и не слышишь, а они вертят тобой, как хотят…
Своим приятелям-шоферам я поначалу рассказывать о своих ночных злоключениях не стал; думал — засмеют.
Но постепенно до меня начали доходить слухи, что среди бывалых водителей, особенно местных, заброшенная деревенька пользуется дурной славой уже давно.
Со многими там случались всякого рода казусы, хотя и никак не связанные с пришельцами.
Иные водители признавались, что проезжая мимо Сыпчугура поздним вечером в одиночку, они вообще стараются не смотреть в ту сторону.
Каких только фантазий я не наслушался на этот счет!
Наиболее невероятную историю рассказал мне мой добрый товарищ, пожилой уже водитель Алексей Трофимович Логинов, для меня просто Трофимыч.
Самое поразительное, что его тоже заманили в тот же дом, но затем события развивались совершенно иначе…
…Сорок лет без малого уже прошло, а я помню ту ночь до мельчайших подробностей.
Если честно, то сами эти пришельцы мне побоку!
Они, эти невидимые человечки, может, и хорошие ребята, правильные, но пожадничали в тот раз. Я-то уважил их просьбу, не отказал, а они поскупились на благодарность. Одарили меня своей силой всего-то на какой-то часок, а могли ведь и навсегда. Ну, что им стоило! Только подразнили.
Вот почему я до сих пор немного ворчу на них…
От автора. В малиновой папке я обнаружил также конспект рассказа Николая Ерофеева о том, что случилось в заброшенной деревне с его другом Логиновым.
Рассчитываю предложить эту историю нашим читателям в скором времени.
Остров любви
Не дарите один и тот же подарок дважды
Два немолодых уже приятеля, давно не видавшихся, отмечали встречу в кафе.
Один желчно жаловался второму на жизнь: это не так, то не этак… Хорошо бы сбежать на какой-нибудь необитаемый остров, где тебя никто не найдет!
При последних словах слушатель невпопад улыбнулся.
— Ты чего? — готов был уже обидеться жалобщик.
— Да вот вспомнилось вдруг… — успокоил его тот. — У меня ведь когда-то был собственный необитаемый остров! Остров, на котором я провел несколько самых счастливых часов в моей жизни.
— У тебя? Остров?
— Именно! Вот послушай… — роль рассказчика незаметно перешла ко второму.
Как-то раз, еще в пору моей прорабской молодости, я был направлен в длительную командировку на важный стратегический объект под древним таджикским городом Ходжентом, который в те времена назывался Ленинабадом. Места там сказочные, климат великолепный, фрукты и дыни дешевы, а восточная экзотика и вовсе даром. Одно было плохо — маловато европейского населения, а еще меньше — свободных женщин. Между тем, меня ничуть не привлекала перспектива коротать вечера в одиночестве.
Но вот очень скоро я сделал для себя ценное открытие.
Оказалось, что в считанных километрах от Ходжента находился еще один город — Кайраккум, имевший статус курортного. Этот небольшой, но уютный, очень зеленый городок располагался на берегу огромного водохранилища, заполненного водами Сырдарьи.
Представь себе голубую водную гладь, вытянувшуюся в длину на добрую сотню километров! Да и ширина ее была солидной: противоположный берег терялся в голубоватой дымке. Словом, местные жители имели все основания называть этот водоем морем, и я с ними вполне солидарен.
Сразу же за городом, на одном из участков побережья, тянулась целая цепочка домов отдыха и турбаз, куда по профсоюзным путевкам приезжали отдыхающие со всех уголков единой тогда страны. В том числе и женщины — молодые, красивые, свободные. Они сами сгорали от желания закрутить курортный роман.
И вот с некоторых пор, как только выдавался свободный часок, я мчался на своем прорабском уазике на пляж. Сначала устраивал заплыв с нырянием, а после лежал на рассыпчатом белом песке, разглядывая красоток в смелых купальниках и выжидая, когда же появится та единственная, от которой я не смогу отвести глаз.
Здесь надо сказать и о том, что рядом с пляжем имелась небольшая бухточка, где выдавали напрокат водные велосипеды и катамараны, и откуда 2–3 прогулочных катера возили туристов в «морские» круизы…
Вышло так, что в первые же дни я волей случая свел знакомство с капитаном одного из катеров — Володей, моим ровесником. Он обмолвился вскользь, что у него проблема с машинным маслом для двигателя — тогда это был страшный дефицит. На следующий вечер я привез ему гостинец — пару канистр с маслом, после чего обрел в лице Володи надежного друга.
Вскоре он сделал ответный ход, устроив для меня обзорную экскурсию по всему прилегающему фарватеру водохранилища, а затем бросил якорь у небольшого песчаного островка, находившегося примерно посередке между продольными берегами этого рукотворного моря. Люди на пляже казались отсюда маленькими точками. Противоположный берег был и вовсе безлюдным. Размером островок не превышал теннисный корт, а над водой возвышался едва ли на ладонь-полторы. Здесь не росло ни травинки. Тем не менее, это был реальный остров.
Володя доверительно объяснил мне, что ни он, ни его коллеги-капитаны туристов сюда не возят. Этот островок экипажи держат для себя. Собираются здесь иногда все вместе, с подругами, ставят катера на якорь и расслабляются немного. Но это — в конце сезона, когда наплыв отдыхающих иссякает и появляется свободное время. А сейчас некогда, сплошная запарка. Островок свободен до конца лета, и если у меня появится желание, я могу воспользоваться его уединенностью. Он, Володя, готов в любое время доставить меня сюда вместе с моей подругой. Только надо предупредить заранее.
И вот буквально на следующий день
