Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
из её глаз. Дарья отказывалась верить в то, что её отца больше нет, ведь он был единственным дорогим для неё человеком: мать живёт отдельно, да и отношения с ней не очень, а братьям она и вовсе не нужна».
Дарья так глубоко задумалась, что совсем не смотрела под ноги и зацепилась за какую-то палку, лежавшую на дороге, отчего чуть было не полетела на землю, но князь Андрей успел подхватить её за талию.
— Будьте осторожнее, княжна, — тихо произнёс он, возвращая её тело в исходное положение.
Далее Андрей и Дарья шли молча. Они гуляли около часа, за это время заметно похолодало — дул прохладный пронизывающий ветер, он поднимал в воздух прошлогодние листья.
— Как-то похолодало… — тихо произнесла княжна Дарья, потерев своё правое плечо. Эта фраза не была адресована Болконскому, а была сказана ею самой себе.
Князь Андрей снял с себя шинель и накинул ей на плечи.
— Зачем вы это сделали? — она резко остановилась и взглянула на него.
— Вы ведь замёрзли.
— Совсем не стоит… — княжна уже протягивала ему его шинель.
— Возьмите, пожалуйста, мою шинель, иначе, ежели вы, не приведи Господь, заболете, мне не будет покоя.
— А вы-то не замёрзнете?
— Нет, не беспокойтесь, мне нехолодно, — по его телу пробежал холодок, но князь Андрей не подал виду, ведь знал, что она замёрзла гораздо сильнее, и сердце его так сжималось от этого.
Княжна Дарья, с облегчением, выдохнув, завернулась в его тёплую шинель, которая была весьма велика ей.
«Не такая уж она и заносчивая…» — подумал князь Андрей. Сейчас его душе стало очень тепло, хоть и весьма холодно телу. — Андрей, а мы ведь и с вами раньше встречались…
— Когда? Что-то не припомню.
— Шесть лет назад в салоне Анны Павловны Шеррер. Вы тогда были там со своей женой и скучающе глядели на всех. Помните, одна девушка случайно… Точнее совсем неслучайно, задела вас, когда шла мимо.
— Так это были вы? — кажется что-то князь Андрей припоминал.
— Да, это была я, — как-то небывало мягко, ответила Дарья и улыбнулась, в первый раз за то время, сколько он знал её, наконец улыбнулась искренне, без всякой иронии, натянутости или злой усмешки. Эта улыбка пробудила в душе Болконского какую-то теплоту, отчего ему показалось, что княжна Дарья сейчас самый родной человек для него, хотя знал он её всего несколько дней. Князь Андрей положил свою тёплую руку ей на плечо, отчего княжна вздрогнула, ведь тепло это пробирало всё её тело насквозь.
— Наглость ни к чему хорошему вас не приведёт, Болконский, — выражение её лица приняло прежнюю холодность, а в голос вернулась грубость. Дарья, резким грубым движением, убрала его руку со своего плеча. — А мне уже пора, — она сняла с себя шинель князя Андрея и протянула ему.
— Pour vous guider?[16]
— Обойдусь, — сухо ответила княжна, махнув рукой в сторону, она развернулась от него и направилась по тропинке.
В очередной раз встреча с нею у Андрея не задалась, он проводил её лишь взглядом, но это было уже лучше, ибо в этот раз она хотя бы не дала ему пощёчину, и вокруг не было посторонних людей.
Князь Андрей глядел Дарье вслед, пока она не ушла совсем. Далее его взор обратился на земь, где лежал белый платок, который выронила княжна Дарья. Князь аккуратно поднял его — это был самый обыкновенный ситцевый платок белого цвета, по краям он был очень ровно обшит тёмно-фиолетовой ниткой, что сделала, видно, сама княжна. Болконский, закрыв глаза, невольно поднёс его к своим губам. Через какое-то время, он опомнился и убрал платок в карман, решив, что при встрече отдаст его Кибаковой.
Часть I. Глава IV.
***
Прошло две недели. Князь Андрей ездил в Петербург по некоторым вопросам, сейчас он возвращался в Богучарово, но так как дорога была не в один день, на ночь он остановился под Москвой, в доме у старой графини и вдовы Софьи Кирилловны Литвиновой — матери Павла Литвинова. У графини Софьи дочерей не было, посему можно было избежать ненужных сейчас князю Андрею знакомств и встреч, но ненароком он слышал, что сейчас у графини её племянница, с которой князь хотел встретиться меньше всего. Болконскому выделили небольшую комнату без балкона на втором этаже, окно которой выходило в сад, отчего там было довольно тихо.
Была ночь, князю Андрею отчего-то не спалось. Немного поворочавшись в постели и поглядев в потолок, он встал с кровати и широко раскрыл окно в надежде, что свежий воздух поможет ему заснуть. Ночь была тёплая, не было ни ветерка, луну не было видно, а блёклый свет звёзд придавал саду волшебный облик. Князь Андрей какое-то время, облокотившись на подоконник, стоял у окна и вдыхал ночной воздух, мысленно убеждая себя, что это поможет ему заснуть. Неожиданно для себя самого, он вновь стал невольником подслушанного разговора, что происходил в комнате прямо над ним, участниками которого были какая-то дворянка и, видимо, крестьянка.
— Ваше сиятельство, ваша тётушка графиня завтра даёт бал, — заговорил приятный мягкий женский голос, он принадлежал крестьянке. В ответ на это послышался равнодушный, чуть грубоватый, голос её барышни: — Пущай даёт, мне то что с того.
«Значит племянница графини прямо надо мною живёт. Кажется, где-то слышал я её голос, но кто же это? До боли знакомый голос…» — размышлял князь Андрей.
— Даже ради уважения не пойдёте?
— Ох, Катенька, было б уважение… Софья Кирилловна ничем не отличается от остального светского общества. Все они такие. Все. Им о возвышенном, а они всё празднуют да веселятся, большего им и не надо. Бездельники! А смысл жизни ведь не в праздниках и богатстве. Ещё и французский этот через каждое слово вставляют… По их — vilénie[17]! И вообще, мир полностью держится на крестьянах…
— Вы же всё делаете для крестьян, Дарья Алексеевна.
— Это уже вопрос совсем другой.
«Дарья Алексеевна?!. Кибакова? Что?.. Да нет же… Этого быть не может! Хотя и голос ведь её… Точно она! Значит — она племянница графини…» — Андрей был достаточно удивлён и всё ещё
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
