— Это мифическое место.
— Правда? Ну тогда, значит, не Шангри-Ла. Может, Шанхай? Я помню, ты говорил, что ни в одной школе не учился дольше года.
— Иди ты! Выходит, я легко приспосабливаюсь к обстоятельствам?
— Э-э, можно и так сказать… Чипсов, что ли, прихватить…
— Опытный путешественник.
— Опытный, ага. Перекати-поле.
— Сын солдата!
— Он в ВВС служил. Отец твой имел довольно высокий чин, но, думаю, был кем-то вроде бухгалтера. Беднягу пришиб инфаркт вскоре после смерти твоей мамы.
— Ох.
— Но я помню твоих стариков ещё с тех пор, как мы были сопляками. Чудесная была пара.
Не имея никаких воспоминаний и переживаний, я воспринимал отца и мать эдакими абстрактными символами — просто имена на генеалогическом древе. Все, что Гэри рассказывал обо мне, вполне могло происходить с другим человеком в какой-нибудь выдуманной истории. На самом деле Гэри имел весьма смутное представление о моём детстве и событиях, предшествовавших нашему знакомству.
— Откуда мне знать, какие оценки ты получил на своих долбаных выпускных экзаменах? — недовольно проворчал он.
— Прости, я просто нервничаю по этому поводу И по всем остальным тоже. Так я учился в университете?
— Ну да, там мы и познакомились, — оживился Гэри. — Я изучал английскую и американскую историю. Перешёл с английской…
— Прости, где было дело? Оксфорд? Кембридж?
— Бангор[3]. Я выбрал его, потому что туда собиралась одна роскошная девчонка из нашей школы, но она в результате оказалась где-то в Восточной Англии, так что ничего не вышло…
За следующие десять минут я узнал, что мы с Гэри жили в одном коттедже, вместе играли за футбольную команду колледжа и закончили с одинаковыми результатами, хотя я, в отличие от Гэри, не сдирал целиком свою дипломную работу у какого-то студента из Аберистуита[4]. Откровенно говоря, в один присест узнать столько о себе — непростое испытание.
Гэри вернулся от стойки с очередной пинтой, хотя я просил только половину, и посеревшими от времени маринованными яйцами в качестве закуски — наверное, больше у них ничего не осталось. Мне невыносимо хотелось задать один вопрос, и, пока Гэри топтался у стойки, я не мог оторвать глаз от светлого кольца на своём пальце. Но я был слишком на взводе, чтобы приступить к этому вопросу. Если у меня есть жена, я бы хотел для начала понять контекст, сопровождавший наше знакомство. Хотел узнать, кем я был, когда женился.
— Так ты чего, вообще не помнишь этот паб? — И Гэри упал на стул.
— Нет. А что? Мы бывали тут раньше?
— Ага… ты здесь крэком приторговывал, пока не началась вся эта заварушка с русской мафией…
— Ах, ну да, конечно, русская мафия. Они ещё подбросили мне в постель кровавую свеколину, да? — И я горделиво приосанился, вызвав у Гэри довольный смешок. — Это бред. Понятия не имею, кто я такой и чем занимался. Но точно знаю, что не был наркодилером.
— Точняк, тяжёлые наркотики — не твой профиль. Ты вечно переживал, можно ли дать детям «Терафлю».
Вот так я и узнал, что я, оказывается, отец. «Детям», — сказал Гэри. Во множественном числе. У меня есть дети.
— Да, точно — твои малютки! — подтвердил Гэри, когда я потребовал развёрнутой информации. — У тебя пара сорванцов. Мальчик и девочка. Джейми, ну ему пятнадцать или двенадцать, где-то типа того. И ещё Дилли, она помладше, лет десяти, наверное. Хотя, пожалуй, уже одиннадцать. Оба ходят в школу. Но не в твою.
— Что значит «моя школа»?
— Школа, в которой ты горбатишься.
— Так я учитель? Погоди минутку, дай мне переварить. Вот поэтому я и хотел, чтобы ты рассказывал по порядку. Давай сначала о детях. — Я отогнал странное видение: облачённый в мантию, я стою у старомодной грифельной доски.
— Ну, дети как дети. Милые. Я даже крёстный отец Джейми. Или Дилли? Не помню, но точно у одного из них я был крёстным. Да нет, классные ребятишки. Ты можешь ими гордиться.
Но я не мог гордиться. Изо всех сил хотел, но не мог — они были для меня всего лишь абстрактным историческим фактом.
— Не возражаете, если мы тут присядем? — И, не дожидаясь ответа, какая-то дама с охапкой магазинных пакетов плюхнулась на свободный стул за нашим столиком. — Мег, давай сюда! Здесь есть два места!
Я — отец двух незнакомцев. Ничего примечательного, я ведь не моряк, у которого в каждом порту отпрыски, о которых он и не ведает. Эти дети меня прекрасно знают, надеюсь, даже любят.
— Меню захвати! — приказала тетка своей спутнице, вероятно дочери. — Я без очков не могу прочесть, что там на доске, а они вечно забывают положить меню на столик.
Лицо этой женщины я уже успел запомнить, но по-прежнему не представлял, как выглядят мои собственные дети.
— Какие они?
— В каком смысле?
— Мои дети, на кого они похожи?
Дамочка старательно притворялась, что не подслушивает.
— Ну, Джейми похож на тебя, бедолага. Весь такой из себя замкнутый и угрюмый, но, возможно, просто возраст виноват.
Я кивнул, но внутри всё содрогнулось. Я отец и учитель — без всякого опыта общения с детьми.
— Он здорово вымахал в последнеё время, стильный такой, в музыке рубит. Кажется, девушки у него пока нет, но, может, он просто скрывает.
— А моя дочь, Дилли? Это её настоящеё имя или какое-то сокращение? Или вообще семейное прозвище?
— Не знаю… ты всегда называл её просто Дилли.
— Может, это от Дайли, — предположила соседка по столику.
— Простите?
— Имя вашей дочки, Дилли может быть сокращением от Дайли. Или ещё есть имя Диллвин. Валлийское, кажется. Вы не валлиец, нет?
— Не знаю. Я валлиец?
— He-а, не думаю.
— Ну, я так, просто предположила.
— Спасибо. Вы очень помогли.
Известие об отцовстве внезапно представило ситуацию в гораздо более серьёзном свете. Теперь моя личная ментальная катастрофа касалась не только меня, но целого семейства.
— Итак, что ещё ты хочешь о них узнать? — Гэри, конечно же, обращался ко мне, но дамочка, видимо, решила, что спрашивает он и её.
— Э-э, да ладно, — пробормотал я. — Это может подождать.
— В тюрьме сидели, да? — невозмутимо поинтересовалась соседка.
— Вроде того, — криво усмехнулся я.
— Он убийца.
Если Гэри надеялся отпугнуть даму, то ошибся — она лишь ещё больше заинтересовалась.
