его арендаторов?
— Ты должен быть доволен, — сказал Феликс. — Бакстер — очень неприятная личность. Посмотри, что он сделал с твоим лицом.
— Все не так просто. Его жильцам некуда будет деться. Все сложно.
— Сложно? — в глазах Феликса блестело веселье. — Да, Коко. Рад, что ты понимаешь это. Порой всем нам нужно принимать сложные решения.
— Хватит звать меня Коко! — пауза. Рикки мрачно смотрел на Феликса. — Вы преследовали меня?
— Да.
— Я вас не видел.
— Я очень хорош в этом.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Оттуда, откуда знаю, что твои родители умерли в аварии из-за пьяного водителя на шоссе М25 третьего февраля прошлого года. И я знаю, что твоя сестра Мадлен вскоре после этого покончила жизнь самоубийством…
Рикки отвел взгляд. Были некоторые вещи, которые он терпеть не мог слышать.
Пауза. Когда Феликс продолжил, его голос был немного добрее:
— И я знаю, что ты сбежал от своих приемных родителей в Нортгемптоне, потому что они хотели, чтобы ты стал членом их церкви. Их веселье было слишком для человека, который только что потерял маму и папу. И его сестру, конечно.
Рикки прищурился. Может, это было так. Может, этот мужчина вовсе не был преступником, а его послали найти Рикки и вернуть его под опеку.
— Я не вернусь к благодетелям, если это ваш план, — сказал Рикки. — И уж точно не этой кучке чудаков-верующих. Я лучше буду жить на улице, — он снова взглянул на дверь. Если он будет двигаться быстро, то сможет уйти.
Феликс склонил голову.
— Может, мы сможем разобраться, чтобы тебе не пришлось этого делать.
— Дождь стихает, — сказал Зигги. — Мы можем уйти сейчас.
Но Рикки не был готов идти. Он хотел узнать больше.
— Ты меня впечатлил, — говорил Феликс. — Мне нравится, что ты работаешь один, в отличие от других детей на Трафальгарской площади. И ты весьма умелый…
— Но вы меня поймали, — заметил Рикки.
Еще одна улыбка.
— Конечно, Коко. Я поймаю любого, — еще одна мягкая улыбка. — Знаю-знаю, это кажется маловероятным, да? Тем не менее, я вижу, что ты быстро учишься, и у тебя определенно есть мужество. Большинство беглецов уже не выдержали бы, но ты крепкий. Это имеет большое значение в определенных направлениях работы.
Глаза Рикки сузились.
— Вы что, какой-то Феджин?
— А, так ты еще и начитан, — сказал Феликс, избегая вопроса.
Рикки не был таким, но он видел мюзикл «Оливер!» с сестрой, и он с болью вспомнил, как они хором подпевали песне воришек. В то время, конечно, он понятия не имел, что сам станет карманником. Современный Ловкий Доджер.
— Но без Феджина, который бы забирал твою прибыль, — напомнил ему Зигги.
— Мне нравится это. Из книг можно многому научиться, — продолжил Феликс. Он сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил лист бумаги формата А4, который протянул Рикки. — Посмотри, — сказал он.
Это было похоже на данные агента по недвижимости для квартиры. Крутой квартиры на верхнем этаже. Окна выходили на реку, и там были большие комнаты и современное оборудование. Рикки опустил страницу на стол.
— Думаю, арендная плата высоковата для зарплаты карманника, — сказал он.
— Арендной платы не будет, — сказал Феликс. — Это твоя новая подушка, если хочешь.
Тревожные звоночки.
— Он из тех парней, о которых тебя всегда предупреждали. Уходи отсюда, быстро.
— Поверь, я знаю, о чем ты думаешь, — тихо сказал Феликс. Он вытащил нож, который конфисковал у женщины на Блумсбери-сквер, и подвинул его по столу. — Возьми, — сказал он. — Если я или кто-то другой попытается сделать что-то, что тебе не нравится, можешь защищаться.
Рикки взял нож, но содрогнулся, сжав его, — он ненавидел лезвия.
— Ты, наверное, удивляешься, откуда я взялся с такой щедростью, — сказал Феликс.
— Что мне интересно, — сказал Рикки, — так это в чем подвох.
Рикки заметил, что Феликс не отрицал, что он был. Он просто продолжал говорить, как будто Рикки ничего не сказал:
— Дело вот в чем. Ты переезжаешь в эту квартиру. Получаешь сто фунтов в неделю на расходы. Прекращаешь карманные кражи и воровство. Ты правильно питаешься, спишь и проводишь свободное время за уроками.
— Уроки?
— Вы какой-то сверхсекретный учитель географии? Я не вернусь в школу.
— Мы не говорим о школе, Коко. И мы, конечно, говорим не о географии.
— Так что он говорит?
— Подумай об этом. Он тебя уже многому научил. Полезным вещам. Банкнота в двадцать фунтов, бег по прямой, путь к отступлению.
— Но почему? Что он хочет от нас?
— Может, он как Феджин. Учит детей совершать преступления за него.
— И что нам делать?
— Я не давлю, — сказал Феликс. — Делай, что хочешь. Выбирать тебе, — он снова отклонился на стуле, словно закончил свою речь.
— А если я откажусь?
Феликс пожал плечами.
— Всегда есть Блумсбери-сквер и много других подобных мест. Но должен сказать тебе, Коко, это выглядело не очень удобно. А еще есть — «благодетели», так ты их назвал? Думаю, тебя догонят сотрудники службы защиты детей.
— Ни за что. Я не вернусь. Я спрячусь…
— И они найдут тебя, Коко. В конце концов, они обязательно найдут тебя.
Они смотрели друг на друга через стол. У Рикки сложилось отчетливое впечатление, что его перехитрили. Он снова взял лист бумаги с фотографиями. Это выглядело намного лучше, чем ужасное арендованное жилье Бакстера.
Но во что он ввязывался?
— Вот, что мы сделаем. Мы отдохнем в его квартире. Мы возьмем его деньги. Мы узнаем, что можем, если это так важно для него. Мы точно выясним, как он следит за нами. Потом снова исчезнем.
Когда эти мысли пронеслись в его голове, Рикки неловко поерзал на стуле. Феликс пронзил его взглядом. Казалось, он точно знал, о чем думал Рикки.
— Хорошо, — тихо сказал Рикки.
Феликс кивнул, сдвинув брови. Он вынул банкноту в десять фунтов и положил ее на стол, чтобы заплатить за завтрак Рикки.
— Пойдем? — сказал он.
Дождь прекратился, но тротуары все еще блестели. Феликс поймал такси, протягивая крепкую трость. Он дал водителю указания, пока Рикки забирался в такси. Через пару мгновений их уже несло вниз по Хай-Холборну к центру.
— Куда мы направляемся? — спросил Рикки.
— Доклендс. Это пентхаус. Большое здание, много стекла. Думаю, тебе понравится.
Рикки не ответил.
— В любом случае, это лучше, чем скамейка в парке, — сказал Феликс.
* * *
В трехстах пятидесяти милях к северо-западу от Лондона трое мужчин стояли на холме, возвышающемся над холодным серым морем. Сильный ветер трепал их волосы и дорогие костюмы. На западе, окутанном туманом, виднелись очертания промышленной верфи, примерно в пяти милях от них. Позади них,
