не делся, а продолжал сидеть в своем кресле и смотреть куда-то в заснеженную даль. Но едва я посмотрел ему в спину, как он повернул голову на 180 градусов и посмотрел на меня своими глазами с белыми зрачками:
– Ну здравствуй, архитектор…, – и из его беззубого рта ворохом вылетела куча летающих насекомых.
– Беги! – услышал я голос Пришты, но саму ее видно не было. Прикрывая лицо, я отбивался от полчища летающих жуков, как вдруг их стало сносить сильным ветром. Снег стал подниматься, а ветер усиливаться. Разразилась самая настоящая снежная буря. Я не видел ничего, что происходило в полуметре от меня… Только приближающийся силуэт старика, идущего в мою сторону.
«Черт!», – только и подумал я и тяжело сопротивляясь ветру, с трудом потопал в противоположную сторону.
Ветер здорово замедлял мой шаг.
«Хватит! Прекрати дуть!», – подумал я и как по мановению волшебной палочки буря рассеялась, и мы вновь оказались в баре. Я стоял посредине заведения, а все единичные посетители удивлённо уставились на меня.
Я тоже посмотрел на себя – в моих руках был пульт от телевизора, а на моей одежде по-прежнему оставались следы самого настоящего снега. Я стряхнул его с себя, нажал кнопку пульта и выключил телек. Дед недовольно посмотрел на меня.
– Отдай пульт, щенок! Совсем не уважаешь старость, – прокряхтел он. В этой реальности его глаза имели коричневый оттенок.
– Да пошел ты! – сказал я деду.
Ко мне подбежала Пришта.
– Что ты творишь? Я же просила не привлекать внимание! – прошипела она, хватая меня за рукав и оттаскивая от центра.
– Что? – я ничего не понимал. – А где белые медведи? Снег? Что происходит?
– Что происходит? – спросила Пришта очень по-злому, – я не знаю. Но я знаю, что сейчас произойдет… ты умрешь…, – она вновь выхватила свой пистолет и направила на меня.
Бах! Все вокруг лопнуло, как тысячи осколков гигантского зеркала.
На секунду я вновь оказался в снегу и провалился сквозь него и оказался в пустыне и провалился сквозь пустыню и оказался на оживленной улице.
– Не дайте ему сбежать! – снова прокричал старик в кресле. Только теперь он был в военном костюме, стоя на танке и отдавал приказ сотне вооруженных солдат. Эти сотни солдат бросились в мою сторону, отталкивая и пугая случайных прохожих и тормозя дорожное движение.
Я побежал по оживленной улицы, врезаясь в людей, понатыканных, словно преграды.
И тут с противоположной стороны улицы появился еще один военный отряд.
Я оказался в западне.
– Открыть огонь по врагу! Защищать объект! –прокричал грозный вояка из нового отряда.
Один из мужчин в камуфляже подбежал ко мне.
– За мной! – приказал он и прикрывая меня своей спиной, стал уводить назад.
В это время все остальные двинулись вперед, разбегаясь по периметру и заняв удобные позиции, открыли огонь по отряду старика, иногда задевая невинных прохожих.
Началась перестрелка.
Мужчина в камуфляже оттащил меня за случайную машину и буквально бросили на пол. Там я увидел Пришту, сидевшую рядом с офицером полиции.
– Что происходит? – спросил я, подползая к ней на карачках.
– Я сама пытаюсь в этом разобраться…, – сказала она, – видимо, что-то произошло… и на твою защиту был призван целый отряд…
Пришта и офицер по очереди выглядывали из-за машины, отстреливаясь куда-то вдаль.
– Ах…, – ахнул я…, – я создал их силой своей мысли?
– Какой в жопу мысли? – зло отрезал офицер, в очередной раз приподнимаясь. Но отвлекшись на меня, он получил пулю в плечо.
– Ауч, – вскрикнул он, хватаясь за рану. Оттуда тонкой струйкой пошла кровь. – Нас вызвал Совет…, – сказал он, прижимая рану, – плохи дела… массовое уничтожение архитекторов… Они словно сошли с ума и стали выдавать себя… На данный момент, все кто находятся в сознании, уничтожены. Мы были отправлены на защиту последнего известного архитектора.
– Это все главный архитектор, – пояснила офицеру Пришта, зачем-то глядя на меня, – он сам пробуждает других, нашептывая им разные тексты.
– Но как такое возможно? Они же защищены, – не поверил офицер.
– Видимо, кто-то сломал код их защиты…
Где-то недалеко раздался мощный взрыв. Пришта выглянула из-за машины.
– О нет…
– Что там, что там? – я хотел было тоже выглянуть, но Пришта своей ладонью надавила на мою голову и всунула ее обратно.
– Срочно уведи нас отсюда! – сказала она.
– Ты это мне или ему? – я в надежде показал на раненого офицера полиции.
Тот посмотрел на меня так словно я сказал несусветную дичь.
– Тебе конечно! Ты же архитектор! – вскрикнул он.
– Но я не умею…, – я начал лихорадочно думать… что же я могу… все, что у меня получилось…
Идет снег…
Много снега…
И тут я понял, что те белые медведи, и северный полюс, и снежная буря была магия не того архитектора, а меня самого…
– Да будет снег! – я приподнялся и вскинул руки вверх и тотчас с неба упала тяжелая волна снега и засыпала все вражеское войско.
– Бежим! – Пришта схватила меня, и мы снова бросились бежать, а с нами и раненый офицер.
– Да я чертов повелитель снега. Снегмэн! – и тут мы провалились в дыру в земле…
И оказались в… космосе?
Да, мы парили в пустом пространстве гигантского космоса, а на наших головах были шлема космонавтов.
– Ищи выход! Срочно! – снова кричала Пришта, прокрикивая толстое стекло гермошлема.
И тогда мое сознание увидело дверь.
Одинокую дверь, летающую в чистом космосе.
– Стойте. Может, это ловушка…, – остановил нас офицер, когда мы почти подплыли к двери и потянули ее за ручку.
Тем временем, из той дыры, что мы попали сюда, уже стали пробираться вражеские войска.
Я снова взглянул на ручку и узнал ее.
– Да это же дверь бабушкиного деревенского дома! – сказал я и радостно потянул за нее.
И мы ввалились в гостиную бабушкиного деревенского дома. Там, на кресле-качалке, сидела моя бабуля и вязала носки.
– Это не носки, – сказала моя бабушка, – это заплатка офицеру на его плечо, – она протянула кусок шерсти истекающему кровью полицейскому.
Он взял кусок шерсти и приложил к ране. Та моментально прилипла к его рукаву.
Где-то отовсюду раздался голос:
«Шерсть из натуральных тканей молодых овец. Лучший выбор при ранениях (обладает кровоостанавливающим действием)». И моя бабушка, улыбнувшись, подняла палец вверх.
И тут все боковые двери разом распахнулись и из них вывались все мои дальние родственники – тети, дяди, сракоюродные братья и сестры.
«Шерсть молодого овца
Кровь остановит всегда
Кровь остановит всегда
Шерсть молодого овца!»
Они пели и пританцовывали, исполняя гребаный мюзикл, заманив в свой танец офицера.
Пришта начала лихорадочно целиться по моим родственникам, наводя прицел то на тётю, то на
