тело нижнюю рубашку. Платье было беспощадно разорвано. Набросив на плечи одеяло, я побрела прочь из покоев, искать кого-нибудь.
В княжеском доме стояла мёртвая тишина. Все настолько напились, что умерли? Или дрыхнут? Я миновала узкий тёмный коридор, где вчера висела на бедолаге Бьёрне, и вышла в большой зал. От вчерашнего пира остались пустые чаши и роги, тарелки с костями от окороков. Тут никого не было. Серый свет падал в зал через высокие окна под самым потолком. Очаг был потушен. Я спустилась с помоста и огляделась в поисках воды. Есть хоть что-то из остатков пира побрезговала.
Кхра! Кхра!
Я подпрыгнула, услышав крик ворона. Вскинулась и увидела огромную чёрную птицу на балке под крышей.
— Тьфу ты! Напугал, — я держалась за сердце.
Сделав ещё пару шагов по холодному полу, услышала шорох и обернулась. Во мраке лежал огромный волкодав.
Гр-р-р-р!
Он зарычал низко и утробно, приподнявшись на худых жилистых лапах. Сквозь серые космы шерсти глядели блестящие пуговки глаз. Я попятилась. Под пятку попала глиняная посудина. Я оступилась и взмахнула руками, одеяло упало с моих плеч на пол. Волкодав поднялся и бросился ко мне.
— А-а-а-а! — завизжала я.
Не помню как, но я забралась на высокий стол и обхватила плечи. Волкодав с лаем закружил вокруг, бросаясь на столешницу. Я ощущала горячий воздух из его пасти, мокрые слюни. Он чуть не хватал меня за голые стопы! Я поджимала ноги, боясь, что он меня укусит. Заплакала в ужасе.
— Фу, Шторм! Фу!
Рав-рав-рав! — ревел волкодав. Прибежал Бьёрн и схватил его за цепь на шее. Он оттащил огромного пса, в пол себя высотой в холке, и отругал.
— Это твоя княгиня, слышишь, тупой! Не кусайся! Фу, мальчик, фу!
Вскоре Бьёрн увёл пса на двор и захлопнул двери. Лай Шторма слышался снаружи. Он просился обратно. Я тряслась, всё ещё стоя на столе среди объедков и грязной посуды.
Отрок подошёл ближе, улыбаясь. Он протянул руки.
— Спускайся, госпожа, дай руку.
Я всхлипнула и потянулась к нему. Спускалась коряво, путаясь в длинном подоле нижней рубашки. Бьёрн не дал растянуться на полу.
— Я в долгу перед тобой, княгиня! — восторженно сказал он. — Князь даже словом не отругал, представляешь⁈ Приказал тебе помогать, но я постеснялся у твоей постели сидеть. Вышел до отхожего, слышу: крики. Ну, думаю, проснулась наша прелесть.
Я ощущала ужасный стыд за своё поведение.
— А где князь? — не могла не спросить я.
Бьёрн нахмурился, провожая до трона. Как ни странно, лужи, оставленной мною накануне, уже не было. Видимо, княжеское место чистили особеннее остальных. Бьёрн усадил меня в кресло с мехами.
— Ушёл с войском.
— А куда? — спросила я.
— Мне откуда знать? Он мне не рассказывает. Сказал, к ночи будет. Что хочешь поесть?
Я не была привередливой, поэтому попросила какой-нибудь каши. Бьёрн ушёл, снова оставив меня одну. Волкодав Шторм пытался забежать в дом, но отрок его не пустил.
Да, скукотища, — я поставила ноги на сидение трона и обняла колени. Взглянула на соседнее место. Стало тоскливо. — И что, всю жизнь одна буду? Княгиня! Такова твоя доля.
Бьёрн вернулся довольно скоро. С ним пришли мои служанки, Беатрис и Лейла. Они потолкались у дверей, прежде чем войти.
— Нельзя к княгине никого пускать! Пошли вон! — злился Бьёрн, загораживая девушкам проход. Лейла пыталась обойти его, пока Беатрис стояла с корзинками. — Приказ господина Зигрида!
— Княгиня наша госпожа! Мы клялись ей прислуживать до конца дней! Пропусти, невежда!
— Не велено! — отрезал Бьёрн.
Я поднялась. Девушки заметили меня и взглянули за спину отроку. Тот тоже обернулся. Лейла ухмыльнулась и прошла мимо него.
— Госпожа! Как ты? — воскликнула служанка.
Рыжая Беатрис скользнула за ней. Бьёрн закатил глаза, выругавшись, но захлопнул двери и направился за девушками.
Глава 4
Первая уступка
Я очень обрадовалась, увидев подруг. Мы обнялись. Чувства переполняли меня. Я ужасно хотела с ними поделиться своими тревогами. Но это было невозможно, пока рядом Бьёрн — глаза и уши своего князя. Поэтому я села и взяла из его рук деревянную чашу с дымящейся кашей и ложку.
— Вчера нас выгнали, госпожа, — пожаловалась Лейла. Служанки сели на пол около меня. Бьёрн отошёл, опустившись на ступеньку помоста, и сгорбился, делая вид, что наши разговоры его мало интересуют. — Этот урод Йорген велел нам убираться подальше, пока целы! Это что ещё такое⁈
Я поёжилась. Жаль мне никто не предложил убраться, чтобы быть «целой».
— Да, а утром запретили вообще подходить к княжеской усадьбе! — добавила раскрасневшаяся Беатрис и потрясла кулачком. — Кто, как ни мы, о тебе позаботится? — она обняла мои ноги и подняла голову. — Ты же не прогонишь нас, госпожа?
Я покачала головой, но мысли делались всё мрачнее.
Имею ли я вообще право указывать тут хоть кому-то? — крепко задумалась я. В нашем княжестве княгини не было, все дела решал отец. Но мне никогда не запрещалось распоряжаться слугами, особенно моими личными. Здесь же, похоже, всё было иначе. Голова начала пухнуть.
— Принесите мне чистое платье, — приказала я.
Лейла улыбнулась и постучала по корзинке.
— Всё туточки, госпожа. И платье, и туфли, и чистое бельё, — сказала она. Я смутилась. Неужели всё было так ожидаемо? Или у меня просто самые проницательные служанки в мире?
— Ещё мы взяли гребень и ленты, госпожа, — рассказала Беатрис. — Не пристало княгине в одинаковых нарядах ходить.
— Боюсь, это невозможно… — пробормотала я, — старое платье безнадёжно испорчено.
Беатрис раскраснелась до ушей, явно поняв, о чём я. Лейла вскинула соболиные брови и по-мальчишески свистнула.
Мы уговорили Бьёрна набрать и принести воды. Девушки сами нагрели её на огне, потом выдворили мальчишку из княжеских покоев и помогли мне отмыться. Запах крови так плотно въелся в кожу, что я не могла прекратить тереть себя мочалкой.
Лейла окинула взглядом беспорядок.
— Жалко тебя, госпожа, — заметила она, пока Беатрис помогала мне мыться. — Говорят, у Горного Льва столько наложниц, что он может быть каждую ночь с разной.
Я выронила щётку и громко всхлипнула.
— Ой, госпожа! Прости! — воскликнула Лейла. Обе служанки кинулись ко мне, успокаивая. Меня закутали в полотенца и усадили на кровать.
Боги, я не могла видеть эту ужасную кровать! Столько боли я пережила на ней! А сколько ещё переживу? Не хочу думать. Я затряслась и разрыдалась.
Беатрис гладила мои волосы, без конца заглядывая в лицо, но я всё не унималась. Я хотела домой, к отцу. Чтобы всё это кончилось. Мне было страшно и холодно здесь. Я была совсем одна, так мне казалось. Беатрис и Лейла не
