с невидимой стеной и отлетел назад.
– Син! – испугалась она.
Кружилась голова. Поднявшись на руках, он сел. Вот же она, совсем рядом.
– Син, это правда ты? – тот же нежный голос, те же ямочки на щеках. – Прости, я не могу подойти ближе. Оно не пускает.
– Скажи, ты мне снишься?
Она покачала головой. Какая она все-таки стала красивая.
– Я так и подумал. Во сне у тебя всегда есть крылья.
Кай улыбнулась, опустилась на колени, сложив на них руки. Так близко, но все же не дотянуться. Некоторое время они смотрели друг на друга, любуясь.
– А я тебя сразу узнала, как только в бинокле увидела, – похвасталась она.
– Где?
Она показала штуку, которую подносила к глазам.
– Он приближает то, что далеко.
– Еще один трофей?
– Можно и так сказать.
Снова помолчали.
– Син, как там мама? Как… все?
– Постарела. Почти ни с кем не общается, далеко не уходит, – он подумал и продолжил. – Ба Лёк умерла в прошлом году. Теперь детишек пугает Ба Анк. А так все как прежде.
Кай медленно кивнула.
– Ну а ты… – продолжила она. – Знаешь, я всегда жалела, что не успела попрощаться. Надо было дождаться тебя тогда.
Он улыбнулся. Снова молчание. К удивлению, Син понял, что никакой скованности не ощущает. Что молчит не оттого, что нечего сказать, а потому что ему достаточно просто дышать с ней одним воздухом, просто сидеть рядом, как раньше. Жаль только расстояние в два шага не преодолеть, не соприкоснуться руками.
– Кай, – заговорил он хрипло, откашлялся. – Что там, за горами?
Она испуганно опустила взгляд.
– Ты правда хочешь знать?
– Конечно, хочу.
Впервые он ей соврал. Он хотел лишь отчасти, но глубоко внутри боялся. Он много лет веретеном прокручивал в голове картины – что там может быть? Черная дыра, где люди дерутся за кусок хлеба? Лучший мир, где всего в избытке и нет никакого Ока с его запретами? Любой исход – ужасен. В одном – для Кай, в другом для него. Кто-то из них ошибся, по-другому и быть не могло. И он не хотел знать, кто именно. Но вопрос уже был задан и сердце четко отстукивало в груди, ожидая ответа.
– Там другой мир, Син, – она виновато пожала плечами. – Там все… другое. Я не уверена, что ты сможешь понять.
От удивления он поднял брови. Как так? Что она имеет в виду? Этот ответ никак не хотел стыковаться с его догадками.
– А ты объясни так, чтоб понял, – он уселся и их лица оказались на одном уровне.
Она смотрела без улыбки, немного настороженно, немного скучающе или смущенно, разобрать он не мог.
– Хорошо. Я попробую.
За горами все было похожим, но другим. Мир без преград. Там были люди, много людей. Око никого не защищало, не обеспечивало всем необходимым, это все нужно было искать. Люди научились с этим жить – они постоянно путешествовали, открывали новые земли и изобретали машины – коробки, в которых ты мог передвигаться в пять раз быстрее, мельницы и прялки, которые могли работать сами, стоило лишь нажать на рычаг. Люди писали книги и передавали накопленные знания потомкам. У них не было Всезнающих Старух, их заменяли книги. Кай рассказала, что дома у них большие и каменные, что люди за пределами научились помещать лечебные травы в маленькие съедобные бобы.
Син слушал, закрыв глаза – так лучше представлялся ему этот новый, неизведанный мир – мир Кай. Она говорила небрежно, но он чувствовал, что она по-настоящему счастлива и что единственное, чего боится – расстроить Сина.
– Ты не договариваешь, – прервал он. – Ты не говоришь что-то важное.
Он взглянул на Кай. Та уставилась удивленно, помялась, прямо как в детстве.
«Ты сможешь сохранить мой секрет?», «Конечно, смогу, мы же друзья!»
– Син, они… приручили монстров.
– Что? – он сначала не разобрал. Но понимание пришло быстро.
– Монстров больше нет, – тихо добавила она и вздохнула. – Мы были правы.
Син молчал, не зная радоваться ему или плакать.
– Что еще? – произнес он сухими губами.
– Они победили смерть, – теперь она смотрела даже немного властно. Хотела того или нет. Больше не невинная девочка, мечтающая вырваться из-под власти незримого Ока, но уверенная в себе женщина, спокойная… красивая. – Они и есть Древние, Син. Иногда мне кажется, что они и есть боги.
Син все больше ощущал нарастающую тяжесть на сердце. Победили смерть? Может, еще летать научились?
– Прости, – она опустила взгляд. – На самом деле я скучала. По тебе, по маме. Твоя хотя бы осталась рядом. Ты же из-за нее не хотел уходить.
Син усмехнулся.
– Да, ты права.
– Нам не так-то и просто, – продолжила она. – Приходится много работать. Иногда так устаю, что нет сил даже помечтать.
– А о чем ты мечтаешь? – перебил Син. – У тебя ведь есть всё.
– Мечтаю, чтобы Ока не стало, – без сомнений ответила она. – Вы ведь не единственные. Таких много.
– Много? – он удивленно вскинул брови – Неужели?
– Да. Мы зовем их Ковчегами. Никто не знает, как они появились, Око тяжело исследовать из-за того, что к нему не подобраться. Те, кто сбежали, как я, могут подойти ближе всего, но этого недостаточно. Такая встреча, как наша, большая редкость! Что ты можешь подойти так близко, что оказался здесь в нужный час. Но есть предположение, что раньше…
– Кай, не нужно, – он не выдержал. – Не думаю, что готов это услышать. И так слишком много…
Она подумала.
– Да, ты прав. Не стоило говорить об этом. – Она приподняла рукав и взглянула на еще один трофей, привязанный к запястью. – Нужно возвращаться, меня ждут в лесу, – нехотя сообщила она. – Син, можешь кое-что передать моей маме?
– Конечно, – он думал речь о словах, но она протянула книгу, перекинула через границу. – Я сама ее написала. Она поймет. Скажи еще, что я очень скучаю и… – она всхлипнула, но сдержала слезы. – И скажи ей спасибо. За всё.
Син улыбнулся, поднял книгу. Простенькая, без рисунка, с одними символами.
– О чем она?
– О моих странствиях, – улыбнулась Кай.
***
– Я видел её, мама. Она вернулась.
Вечерело. Син сидел на камне около небольшого бугорка, на котором рос сиреневый куст. Мать любила эти цветы. Син не раз приносил ей букеты из леса за границами Ока, и она всегда радовалась, но потом грустила – не нужно ходить за Око, вдруг Ба узнают. Этим её запреты и ограничивались. «Не нужно, Син, вдруг узнают» и изредка такое желанное – «Будь осторожен».
Несколько раз Ба и впрямь узнавали и пороли Сина при всех. Кай тогда тоже
