дурак.
– Трижды, – сказала я, глядя вперёд.
– А?
– Ты так и оставил лужу в центре.
Он удивлённо посмотрел сначала на меня, потом на лужу, потом снова на меня, и мы оба вдруг засмеялись.
Это ещё не было окончательным примирением, но уже здорово разрядило обстановку.
Успокоившись, я склонила голову набок, так что мокрые пряди упали на левую сторону, и уточнила:
– А как ты знал, какие действия надо предпринять?
– Те обрывки, которые появляются, я сопоставляю и записываю в блокнот, – поведал он более расслабленно. – Я бы сказал, что это похоже на временные аномалии – частично это место вне времени, поэтому определённые мгновения прорываются сквозь нынешнее, а зов… – он вздохнул, пригладив кудри. – Маяки, как и люди, на самом деле всегда чувствуют, когда они нужны. Просто каждый реагирует по-своему.
– Когда ты меня выпихнул на корабль, единственное, что я чувствовала, это голод и шок, – усмехнулась я.
– В следующий раз соберу тебе ланчбокс, – заверил он.
Я поморщилась.
– Если в следующий раз меня ждёт такое же весёлое плавание, то поесть мне вряд ли удастся, – хмыкнула я. – А тем более, удержать это в себе.
– Во всяком случае, в следующий раз мы более тщательно подготовимся. Обычно это всё не так внезапно, но в этот раз помочь могли только мы и то срочно.
– А почему ты сам не отправишься? – я поёрзала в кресле. – Ты же… ну, выходить явно можешь, я видела.
– Но недалеко, – покачал головой Локлайт. – Нужно время и работа со смотрителем, чтобы я мог одновременно контролировать ситуацию здесь и быть где-то ещё. Это требует огромных усилий.
– Э-эх, как всё сложно-то! – выдохнула я, откинувшись на спинку кресла и запрокинув голову вверх, уставившись в ступеньки.
Мы посидели в тишине. Нам обоим сейчас было о чём подумать.
Волны шумели снаружи, потрескивали поленья в печке. Дождь снова принялся за своё и, забарабанив по крыше, стал пробиваться в окно.
Я погладила рукой мягкую ткань обивки, бездумно выводя узор на маленьких ворсинках.
– Почему ты блондин?
Вопрос настолько обескуражил собеседника, что я даже взгляд скосила, чтоб заметить его реакцию.
Наконец, он нашёлся:
– У тебя вон в глазах свет, должен же и у меня где-то во внешности быть.
– Почему не рыжий? Огонь-то рыжий, да и ты в Ирландии родился!
– Посмотри на наш фонарь: какого он цвета? То-то же, белый, электрический. У меня и так тёмные пряди имеются, – добавил он, пригладив волосы.
– Ты просто перекрасился, признайся, – заявляю я с улыбкой, слегка прикрыв глаза.
Парень обиженно надувает губы и складывает руки на груди. Посмотрев на него, я смеюсь и непроизвольно опускаю руку в карман. Пальцы касаются металла ключа, с которым я по привычке не расстаюсь с момента своего назначения.
Достаю его на свет. Небольшой, стройный и так удобно ложащийся в руку.
Заметив это, Локлайт забывает обо всём и молча смотрит. Глаза выражают вопросы лучше всех слов, во взгляде скользит надежда и почти обречённая готовность принять отказ.
Все звуки отходят на задний план.
Нас окружает почти осязаемая тишина.
Ключ мне вручили при занятии этого поста. Если отложу – я отказываюсь. Оставлю – и мы заодно, мы – команда.
Смотритель и Её Маяк. Маяк Локлайт и его смотритель Айзлинг.
И много-много спасённых жизней, целая куча приключений в придачу.
Сотни выпитых кружек чая.
И место, где я точно знаю, что живу не зря.
Моё место.
Поглаживаю пучками пальцев знакомый металл и смотрю на Локлайта. Улыбаюсь и сжимаю ключ в руке.
– Я остаюсь.
И в комнате становится ещё на несколько тонов ярче.
Примечания
1
В Великобритании и бывших колониальных странах резиновые сапоги получившие называние в честь первого герцога Веллингтонского Артура Уэлсли, который провёл
модификацию армейских ботфортов в XVIII веке.
2
Locklight (англ.) – закрытый свет.
3
Aisling (ирл.) – мечта.
4
Лох-Ней – крупнейшее озеро в Ирландии. Около 30 км в
длину и 15 км в ширину.
