Этот голос все еще был здесь, но теперь он замолчал.
Удостоверившись, что Николас спит, Атайя соскользнула с сундука. Приблизилась к брату и нежно поцеловала в лоб. Когда ресницы Николаса затрепетали в ответ, принцесса подпрыгнула от неожиданности — его сон уже не был так крепок.
Николас не испугался ее появления — поцелуй убедил принца в том, что перед ним друг. Всего лишь друг… брат не узнавал Атайю.
— Он вернется? — сонно пробормотал Николас неуверенным после долгого молчания голосом.
— Кто?
— Старик, что был здесь.
— Да, — ответила Атайя, делая над собой усилие, чтобы улыбнуться. — Конечно, он вернется.
Николас довольно кивнул.
— А вот другой мой товарищ ко мне не приходит. Он тоже колдун. Он много смеется и рассказывает истории. В основном неприличные.
Атайя отважно держалась, изо всех сил стараясь не выдать своего отчаяния.
— Я уверена, он придет, как только сможет.
Если он еще жив, — добавила она про себя. Ранальф попал в плен к Мудрецу вместе с Николасом, и с тех самых пор о нем ничего не было слышно. Бывший наемник был сарцем, поэтому Атайя надеялась, что Мудрец не убил его сразу, но кто знает, суждено ли Ранальфу вернуться?
— Ты здесь живешь? — спросил Николас, подавляя зевок.
Атайя сжала губы, чтобы не дрожали. Хедрик облегчил страдания Николаса, но тот все еще плутал среди мрачных теней своей памяти.
— Нет, я здесь гостья. Я — друг того старика.
— Понятно, — сказал Николас, удовлетворенный объяснением.
Затем принц повернулся и опять провалился в сон.
Выходя из спальни, Атайя смахнула слезу. По крайней мере он не страдает, напомнила она себе. Мудрецу не удалось полностью разрушить его мозг.
— Спокойной ночи, Николас, — прошептала принцесса.
Когда Атайя спустилась вниз, мастер Хедрик выглядел посвежевшим под воздействием чая и короткой минуты отдыха. Морщины, избороздившие лицо, уже не казались такими глубокими, в глазах появились знакомые искорки.
— С тех пор как все произошло, я не видела его таким спокойным. — Принцесса налила чашку чая и присоединилась к Хедрику и Джейрену. Оглядев огромное количество книг и свитков, привезенных Хедриком из Рэйки, Атайя заметила: — Похоже, здесь вся ваша библиотека.
— Не совсем, — отвечал Хедрик. — Некоторые книги действительно принадлежат мне, но большинство — из архивов школы колдунов в Теносе. Когда верховный лорд Бэзил узнал, что я ищу, он снарядил мне в помощь целую армию студентов. У него не так уж много близких друзей, — Хедрику хотелось объяснить, почему обычно резкий и вспыльчивый Бэзил проявил подобное великодушие, — но принц Николас, безусловно, числится среди них.
Хедрик выбрал на столе один из свитков и улыбнулся.
— Откровенно говоря, я подозреваю, что подобная щедрость отчасти вызвана тем, что «добровольцы» Бэзила просто боялись возвращаться к нему с пустыми руками. В дополнение к сведениям о принуждающем заклинании они нашли множество ссылок на сарский культ — особенно о пророчестве, породившем его, и немного об Обряде Вызова, с помощью которого выбирали нового правителя. Бэзил доставил большинство из этих книг в Ат Луан две недели спустя и даже предложил заменить меня при дворе Осфонина во время моего отсутствия.
Джейрен широко улыбнулся.
— Подозреваю, что лорд Бэзил чувствует себя в этой ситуации гораздо уютнее, чем его величество. Осфонин хотя и питает уважение к верховному лорду Совета, однако, боюсь, находит Бэзила несколько… м-м… чопорным.
Хедрик коротко хмыкнул.
— Осфонин всегда славился своей проницательностью. Да, кстати, чуть не забыл. — Он повернулся к Атайе. — Принц Фельджин всей душой надеется на выздоровление Николаса. Он так стремился приехать сам, но король не хочет отпускать старшего сына из-под опеки, пока тот не женится. Королева Сесил с полного одобрения короля, да и самого Фельджина, занята в изгнании тем, что помогает принцу выбрать невесту.
Улыбка Атайи вышла не очень веселой, хотя ее и обрадовало, что королева Кайта пытается выстоять в нелегкой ситуации. Сесил и двое ее детей вынуждены были искать убежища в столице Рэйки, когда стало очевидно, что в Кайте для них небезопасно. И не только потому, что Мудрец представлял угрозу для юного Мэйлена. Если он пытался убить Дарэка, то почему бы ему не строить таких же планов и в отношении его наследника? Кроме того, всем известная дружба, связывавшая Сесил и Атайю, давала Трибуналу основания подозревать королеву в причастности к попытке убийства Дарэка. Удостоверившись в том, что король и его правосудие не намерены шутить, Сесил предпочла изгнание. В Рэйке по крайней мере она сможет научить сына и дочь не относиться к лорнгельдам с презрением. От Дарэка они не научатся милосердию.
— Счастлива ли она там? Может статься, не скоро ей придется вновь увидеть свой дом.
— Она вполне довольна. Двор Рэйки всегда предоставлял гостеприимный кров беглецам из Трелэйнов, — заметил Хедрик, и искорки в его глазах напомнили Атайе о собственном бегстве в Рэйку почти два года назад. — Единственное, о чем она сожалеет, — это о судьбе лорда Джессингера. Она молит Бога, чтобы он был жив и здоров.
Атайя сочувственно кивнула. Некоторые новости были ей известны. Сыгравший отвлекающую роль в побеге Сесил Мозель Джессингер был схвачен и заключен в замке Делфар, и о нем, как и о Ранальфе, с тех пор никто ничего не слышал.
— Сесил вовсе не стремится возвращаться назад, как ты, возможно, считаешь, — добавил Хедрик. — Еще до нашего с Джейреном отъезда она отправила Дарэку письмо, в котором в весьма сильных выражениях дала понять, что не позволит своим детям ходить по земле, оскверненной правосудием Трибунала. А если король будет продолжать преследования лорнгельдов и не давать им жить спокойно, Сесил и ее дети вернутся в Кайт только после его смерти.
— Страшно подумать, что лишь его смерть может решить проблему, — медленно отвечала Атайя.
Все эти годы она спорила с Дарэком, проклинала и обличала его, приходя в бешенство от его деяний. Однако никогда Атайя не желала смерти брату, как бы ни хотели внушить людям эту мысль король, его Трибунал, да и сам Мудрец.
Впрочем, нужно забыть о Дарэке. Николас в куда более серьезной опасности, чем его величество.
— Скажите мне теперь, после того вы как увидели Николаса собственными глазами, что вы можете сказать о принуждающем заклинании?
— Боюсь, ничего утешительного, — отвечал Хедрик. Перебирая пальцами, он пытался как можно точнее сформулировать свою мысль. — Это заклинание — как сеть, опутывающая мозг Николаса. Мысли Мудреца физически пересажены туда. Если заклинание действительно принадлежит ему, то он — великий мастер. Его искусство неоспоримо. Практически невозможно отделить мысли Николаса от мыслей Мудреца.
— Но если вы все-таки сможете разделить их, то мысли Мудреца можно будет удалить? — спросил Джейрен.
