Помолчав еще немного, Атайя поднялась на ноги и расправила складки на юбке. Время пустой болтовни прошло, настал момент сказать то, ради чего принцесса пришла сюда.
— Мне бы так хотелось, чтобы мы лучше понимали друг друга, — произнесла Атайя, сжав медную решетку. — Знаю, я никогда не была такой, какой ты хотел видеть меня… но я просто не смогла бы быть такой. Никто не смог бы занять в твоем сердце место Чэндис. Я просто родилась другой — не такой нежной и спокойной, как она, не способной отдавать всю себя мужу и детям. Я слишком беспокойная… слишком неуемная. По правде говоря, я больше похожа на тебя, — заметила принцесса, голос ее слегка задрожал, — хотя никто из нас не замечал этого раньше. Мне необходима цель — какой для тебя стало завершение гражданских войн и восстановление единства Кайта. Моя магия дала мне эту цель, и сейчас мне есть над чем трудиться. Никто из нас не совершенен, — заключила принцесса, пристально глядя на холодное скульптурное подобие отца. — Жаль, что раньше мы этого не понимали.
Затем во взгляде принцессы появилось что-то молящее, и она еще крепче сжала прутья решетки.
— Ты должен знать, я никогда не хотела причинить тебе вред. Тот день до сих пор преследует меня в кошмарных снах. Мой разум знает, что это был несчастный случай, но сердце не хочет согласиться с ним. По крайней мере подобной трагедии не суждено повториться — теперь никто не должен прятать свой магический дар. Любой колдун может найти учителя и обучиться необходимым навыкам, чтобы не позволить своему мекану принести вред кому-нибудь. И в этом есть твоя заслуга. Я всегда старалась делать то, что, как мне казалось, хотел бы сделать ты сам — или вместе со мной, если бы у нас было время. Я просто надеюсь, — прошептала Атайя, — что, где бы ты ни был, теперь ты доволен мною.
Звуки органа умолкли. В часовне воцарилось молчание.
— Скоро я уйду. Джейрен и остальные ждут меня. Ах, хочешь ли первым узнать о моем секрете? Я даже Джейрену еще не сказала… Я не совсем уверена, но… — Принцесса положила руку на живот. — Думаю, следующей весной у тебя будет еще один внук. — Атайя улыбнулась, представив удовлетворенное выражение в глазах Кельвина. — Иногда я гадаю, будет ли ребенок обладать магической силой… но на самом деле это не имеет значения. Лишь бы он стал тем, кем ему суждено родиться.
Атайя услышала позади скрип башмаков — Джейрен неохотно вошел в часовню.
— Атайя? — Он не сделал попытки приблизиться, не желая разбивать священную гармонию между отцом и дочерью. — Карета ждет.
Атайя кивнула через плечо.
— Я сейчас буду.
Когда Джейрен ушел, принцесса бросила последний взгляд на каменное изваяние отца.
— Я должна идти. Но я еще вернусь, обещаю. Я просто… — Атайя с трудом сглотнула — даже наедине с ним ей было тяжело произнести эти слова. — Я просто надеюсь, что теперь между нами все в порядке.
Ответом Атайе стало мертвое молчание, прерываемое лишь звуком ее собственного дыхания и шорохом шелка, когда принцесса повернулась, чтобы уйти. С улыбкой она выбранила себя.
Ну же, Атайя, неужели ты действительно думаешь, что он может ответить тебе?
Принцесса помедлила на пороге, с улыбкой глядя на бронзовую плиту на полу. Внезапно на плиту упал отблеск оранжевого цвета, словно от расположенного поблизости факела. Удивившись, принцесса обернулась… и увидела слабый отблеск ведьминого огня в правой руке Кельвина, тусклый, словно свет фонаря на берегу затянутого туманом озера. Ведьмин огонь выглядел мутным, словно светил издалека — маяк, пробивающийся сквозь туман и бросающий сияющий отблеск на мраморное лицо отца.
Сердце Атайя застучало в груди как бешеное, в то время как разум предлагал ей более рациональные объяснения.
— Джейрен? — выкликнула принцесса, заподозрив, что это он в попытке утешить ее сотворил маленькое чудо.
Однако коридор был пуст — Джейрен уже покинул его. В часовне не было никого, кроме них с Кельвином.
Когда она повернулась к могиле, слабый огонек, откуда бы он ни исходил, уже погас. А не обман ли все это, вздохнула принцесса, возможно, то было лишь отражение от окна, случайный солнечный блик, обманувший ее глаза и заставивший Атайю поверить, что она получила долгожданный ответ?
Однако в самой глубине души принцесса знала: это не так. Атайя покидала часовню, обретя долгожданное душевное спокойствие. Она верила твердо: наконец-то все ее грехи прошены.
